– Ничего, – говорю я, как будто эта жалкая ложь убедит его оставить меня в покое.

Ник печально качает головой.

– Мы оба прекрасно знаем, что это не так.

Он делает шаг вперед. Я отступаю на два шага.

– Давай заключим сделку, – говорит он. – Если ты скажешь мне, где Ингрид, то, возможно, мы возьмем ее вместо тебя. Что думаешь?

Думаю, что это ложь. Столь же неубедительная, как моя.

– Значит, нет, – говорит Ник в ответ на мое молчание. – Что ж, очень жаль.

Он делает еще один шаг вперед и показывает, что прятал за спиной.

По дулу электрошокового пистолета пробегает голубой разряд.

Я бегу по коридору, резко сворачиваю направо. На кухне я падаю на колени и распахиваю шкафчик под раковиной. Сдергиваю крышку с обувной коробки.

Пусто.

Я вспоминаю, как писала Ингрид про пистолет. Но она не увидела этих сообщений.

Вместо нее их прочел Ник.

Из коридора звучит его голос.

– Джулс, я восхищаюсь твоим стремлением выжить. Честное слово. Но хранить в квартире огнестрельное оружие небезопасно. Мне пришлось его забрать.

Он заворачивает за угол и входит на кухню. Не торопясь. Ему некуда спешить. Я в ловушке. Одинока и беззащитна. У меня нет ничего, кроме фотографии, которую я выставляю перед собой, словно щит.

– В насилии нет никакой необходимости, знаешь ли, – говорит Ник. – Сдайся по доброй воле. Так будет проще.

Я оглядываюсь, отчаянно надеясь обнаружить какое-то оружие. Стойка с ножами находится слишком близко к Нику, а ящик с кухонными приборами – слишком далеко от меня. Ник набросится на меня, едва я сделаю шаг.

Но я должна хотя бы попытаться. Что бы ни говорил Ник, я не пойду с ним по доброй воле.

Справа от меня, между духовкой и раковиной, за дверцей шкафчика притаился кухонный лифт. Я распахиваю дверцу. Ник бросается ко мне, как только я начинаю лезть внутрь. Электрошокер искрится в его руках. Я не успеваю полностью залезть в лифт, когда Ник добегает до меня. Я пинаю его. Изо всех сил. Кричу, когда моя нога впечатывается ему в грудь.

Сощуренными от ужаса глазами я вижу, как электрошокер снова начинает искриться. Я пинаю Ника еще раз, выше, прямо в лицо; его очки хрустят под моей пяткой.

Ник вскрикивает и отшатывается.

Электрошокер гаснет и падает на пол.

Я прижимаю ногу к себе, съеживаюсь, чтобы уместиться в лифт. Обеими руками дергаю трос. Спустя мгновение лифт падает во тьму.

Я пытаюсь удерживать трос, но он движется слишком быстро, обдирая мне ладони. Убрав руки, я сжимаю трос коленями, надеясь замедлить свое падение хотя бы таким образом.

Я не могу понять, сработал ли этот способ. Вокруг слишком темно, а лифт грохочет, скрипя под моим весом. Из-за трения мои колени моментально нагреваются. Я чувствую жар даже сквозь джинсы. Мне приходится отдернуть ноги, и я кричу, но мои голос теряется за грохотом лифта, упавшего на нижний этаж.

Удар сотрясает все мое тело. Я ударяюсь головой. Спину пронзает боль. Конечности бьются о стенки лифта.

Когда грохот затихает, я сижу в темноте, охваченная болью и страхом, и пытаюсь понять, могу ли я двигаться. Падение не прошло бесследно. В этом нет никаких сомнений. В шее у меня пульсирует горячая острая боль. Словно обжигающая удавка.

Но мне удается поднять дверцу лифта и выкарабкаться наружу. К моему удивлению, мне удается встать на ноги. Я могу идти, хотя и медленно.

Я сжимаю зубы и стараюсь не обращать внимания на боль, направляясь к выходу из квартиры.

Когда я выхожу в холл, боль постепенно утихает. Должно быть, от страха. Или из-за адреналина. Неважно, главное, что я могу идти быстрей.

К счастью, лифт по-прежнему стоит на одиннадцатом этаже. Двери открыты, словно ожидая меня. Я бегу к лифту и вдруг замечаю слева от себя движение.

Ник.

Он бежит с двенадцатого этажа, держа наготове электрошокер. Его очки перекосились. Правое стекло разбито. Из-под пореза под правым глазом течет кровь, словно алые слезы.

Я бросаюсь в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.

Ник добегает до лифта в тот самый момент, как закрывается внешняя дверь. Он рывком просовывает руку сквозь решетку; электрошокер искрится, напоминая мне огни святого Эльма.

Я хватаю внутреннюю решетку и бью ею по руке Ника.

Потом еще раз.

Сильнее.

Так сильно, что Ник отдергивает руку, роняя электрошокер.

Я захлопываю решетку, и лифт начинает опускаться. Я успеваю заметить, как Ник бежит к лестнице.

Десятый этаж.

Ник торопится вниз по ступеням. Я еще не вижу его, но слышу, как ударяются о мраморные ступени его ботинки.

Девятый этаж.

Ник приближается. Я замечаю его ноги на лестничной клетке между этажами, прежде чем лифт опускается ниже.

Восьмой этаж.

Крик о помощи наполняет мои легкие. Но я его сдерживаю. Здесь мне, как и Ингрид, никто не поможет.

Седьмой этаж.

Марианна стоит на лестничной клетке и наблюдает. На ней нет макияжа. И нет солнечных очков. Ее кожа имеет нездоровый желтый цвет.

Шестой этаж.

Миновав Марианну, Ник ускоряется. Теперь я вижу его целиком. Он бежит практически вровень с лифтом.

Пятый этаж.

Я наклоняюсь и подбираю с пола электрошокер. Он весит больше, чем я ожидала.

Четвертый этаж.

Когда я нажимаю на спуск, загорается искра.

Третий этаж.

Ник бежит вровень с лифтом. Я поворачиваюсь вокруг своей оси, следя за ним. Десять ступеней, лестничная клетка, еще десять ступеней.

Второй этаж.

Я кладу руку на решетку, готовясь отдернуть ее в сторону, как только лифт остановится.

Лобби.

Когда я выбегаю из лифта, Ник как раз начинает спускаться по последним десяти ступеням. Я всего лишь в десяти футах от него. Может быть, меньше.

Я мчусь через лобби, не смея оглядываться. Мое сердце колотится, голова кружится, и мне так больно, что я почти не чувствую электрошокер в руках и фотографию под мышкой. Мое поле зрения сужается – я виду только дверь в десяти футах от меня.

В пяти.

В одном.

По ту сторону двери я буду в безопасности.

Полицейские, прохожие, случайные люди, которые наверняка мне помогут.

Я добегаю до двери.

Распахиваю ее.

Кто-то меня отталкивает. Кто-то крупный и высокий. Я вижу фуражку, униформу, усы.