– Удар в шею? – угрюмо поинтересовался Гордеев. – Как и у Панченко?

– Картина гибели аналогична, – подтвердил догадку Стаса генерал. – Явно работал профессионал.

– А не могло это быть обычным криминалом? Кутепов снял деньги в банке, а за ним проследили…

– Самое интересное, что деньги сняли со счета уже после того, как его убили.

– Может, пытали? Выведали код?

– Следов насилия на теле Кутепова не обнаружено.

– Тогда что?

– Тогда то, что, кроме тебя самого, номер счета и кодовое слово известно еще и твоим работодателям…

– То есть вы не исключаете… Но иначе же невозможно! В контракте указывается наследователь заработанных сумм в случае, если сотрудник погибнет. Я вот указал сестру.

– Обнуление счета убитого, по моему мнению, не повод, а следствие. Мы знаем точно о двоих убитых россиянах из нашего списка. И оба покинули Синдикат по окончании годового контракта. О том, что Панченко ушел из организации, известно со слов Дэна-Вагина. А в деле Кутепова мы можем лишь выстроить логическую цепочку, подтверждающую ту же версию: календарный год работы – попытка снять деньги со счета.

Кстати, и третий фигурант, омоновец Гаврилов, по нашим прикидкам, работал в Синдикате ровно два года. И все идет к тому, что и он погиб.

– А как вышли на этого Гаврилова?

– Стали копать более тщательно, проверять родственников и знакомых спецов из «списка одиннадцати». Это уже случилось после твоего ухода в Синдикат. Так вот, родители Гаврилова погибли в автомобильной катастрофе, сам он воспитывался в детдоме. Женат официально не был. Исчез из поля зрения бывших сослуживцев после тесного контакта с людьми из одной из охранных структур, входящих в сферу интереса бизнеса Анчара – Белявского. Вроде бы ему работу предложили высокооплачиваемую за рубежом. Товарищи по службе сообщили, что у Гаврилова до того, как он исчез из России, была женщина, с которой омоновец жил в гражданском браке, и будто бы у них даже есть совместный ребенок. Вышли на нее, оказалось, что Гаврилов три или четыре раза за эти годы звонил, обещал, что заработает денег и вернется. Последний звонок был как раз в период истечения второго срока контракта. Гаврилов сообщил, что на днях возвращается в Россию. Однако на этом их контакты прервались. Кстати, мы проверили всех возможных наследников Панченко, Кутепова и Гаврилова. Никто из родственников денег после их смерти, в последнем случае оговоримся – возможной гибели, не получал.

Генерал Веклемишев замолчал, давая возможность Гордееву переварить услышанное.

– Интересный расклад получается, – после недолгой паузы задумчиво произнес Станислав. – Как в песне: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Пока ты в Синдикате – живешь. Захочешь выйти – умри. Но и здесь ходишь по лезвию бритвы, и не сегодня завтра тебя запросто могут завалить где-нибудь на окраине планеты по имени Земля.

– Я тоже склонен к мысли, что Синдикат так просто никого не отпускает. И не из-за денег, о которых мы говорили. Если цинично рассуждать, просто поступают по-хозяйски. Чего зря евро разбрасываться. Речь идет о другом…

– Слишком много знали? – припомнил свои рассуждения Стас.

– Знали погибшие, может, и не слишком много, в меру своей компетенции. Я считаю, единственное главное и смертельное знание для них, для тебя, для всех – это сам Синдикат.

– То есть все, кто попал в его сети, обречены на гибель? – с застывшим лицом произнес Гордеев.

– Это мое глубокое убеждение. Если сможешь опровергнуть, Станислав, попробуй, – пожал плечами генерал Веклемишев.

– Идущие на смерть приветствуют тебя! Выходит, каждому из нас уготована судьба гладиатора: если тебя не убьют сегодня, убьют завтра. Мы все – обреченные на гибель?! – чуть ли не восхищенно сказал Гордеев.

Генерал Веклемишев молча смотрел на него с экрана.

– А вот хренушки вам, ребята! – воскликнул Стас и показал в пространство два кукиша. – Еще посмотрим, кого вперед ногами понесут! Это же надо додуматься, классных мужиков, профи использовать, а потом их – в навоз, в прах! Ну, суки! Меня на заклание, значит, тоже приготовили, как неразумного барашка. По шее ножичком – и в канаву? Нет, гниды, не дождетесь! Не вы меня – я вас достану, сволочи!

– Все, выговорился? – спокойно спросил Веклемишев. – Как я понял из твоего эмоционального выступления, Стас, ты готов продолжить работу в прежнем качестве.

– Еще как готов, товарищ генерал! – отрапортовал Гордеев. – Зубами рвать буду козлов вонючих!

– Зубами не стоит, – поморщился Веклемишев, – умом больше работать надо. У тебя, кстати, последнее время это неплохо получается. Усек, гладиатор?

– Ставьте задачу, Вадим Александрович, – сбавил пыл Гордеев.

– Задача простая: работать, как работал, и внимательно наблюдать за окружающим миром…

– Так вы брать их не будете? – перебил Веклемишева Стас.

– Кого их?

– Ну, Горана-Славича, Конопницкого, герра Алекса. Два ката, у которых руки по локоть в крови… Если повязать Энтони и Алекса-Майрониса, то Синдикат лишится управления. Окружить лагерь ротой спецназа, «пехоту» мордой в песок, главарей – в разработку, а там и остальных, кого еще не знаем, поодиночке вылавливать.

– Стратег! – восхитился генерал Веклемишев. – Тебе бы, Стас, армией при Аустерлице или под Бородино командовать. А я думаю, на кого ты так похож? Вылитый Багратион, только без бакенбард. Да какой там Багратион – Кутузов!

– Ну что вы, Вадим Александрович! – расстроившись, опустил голову Гордеев. – Опять из меня пацана делаете.

– Никого я из тебя не делаю, – устало сказал Веклемишев. – Просто ты пропустил мимо ушей мои слова, что, вероятно, мы видим лишь верхушку айсберга, именуемого Синдикатом. Что скрыто, нам неведомо – и это страшно. Хотя скорее Синдикат даже не айсберг, а пирамида. Мы уперлись в ее основание, в нижние ряды кладки, вершина теряется высоко в облаках, а уж что творится внутри пирамиды – загадка из загадок.

– Вы считаете, это так сложно? – осторожно спросил Гордеев.

– Думаю, более чем сложно, – нахмурился генерал. – По нашему разумению, ты, Стас, попал в одно из отделений Синдиката. И герр Алекс, он же Арвидас Майронис, вовсе не руководитель организации в целом, а лишь шеф обособленного подразделения. Ты, кстати, не обратил внимание, что твои коллеги – и начальники, и подчиненные – все как один выходцы из стран давно развалившегося социалистического блока, а также бывших республик СССР. Горан-Славич по национальности серб, Арвидас Майронис – литовец, Энтони-Конопницкий – поляк, вы с Дэном-Вагиным – русские…

– Мой сосед по домику здоровается со мной по-английски, на более тесный контакт мы не выходим, это не приветствуется. Однако я расслышал, как он с одним из обитателей лагеря перебросился парой фраз на украинском языке, – подтвердил версию генерала Гордеев. – Да и остальные жители лагеря ни на китайцев, ни на арабов, не говоря уже о неграх, не тянут.