Значит, надо успеть рассказать самому. Тем более что Кнуд так и не решил, чью сторону выбрать.

– Ты так устал жить в аду и, когда понял, что Первый болен, – увидел возможность. Всего один человек между тобой и…

Эрик знал эту связку: удар в выставленную вперед ногу, чтобы заставить опустить меч, защищаясь, и сразу же в лицо, – но все же едва не купился, успев отвести чужой клинок буквально в последнюю долю секунды. Разом вспотела спина.

– И даже совесть была бы почти чиста, ведь всех нас когда-нибудь сожрут… – Он снова оказался недостаточно быстр, но опять повезло: лишился лишь куска кожи с плеча.

Надо бы перестать болтать, тогда получится продержаться дольше. Но, если конец так и так один, может быть, Кнуд поверит ему, а не Ульвару. И, может быть, у приятеля хватит ума не показать сразу, что поверил, потому что, как бы он ни был хорош, Ульвар опытнее, так что их стычка кончится лишь еще одним покойником.

– …сожрут, и ты лишь увеличил вероятность этого, не пачкая рук. Что ты обещал тому прорицателю? Зелейнику ты наверняка хорошо заплатил… – А вот царапина по краю волос – это плохо, это совсем плохо, кровь заливает глаз… – За то, что он якобы напутал с крепостью вытяжки. Он не рискует жизнью, останавливая прорывы, и жалованье не слишком велико.

– Не знал, что безумие заразно! – ощерился Ульвар.

Открылся, точно приглашая: мол, бей! Эрик дернул щекой, в который раз отступил, смещаясь в сторону так, чтобы враг оказался спиной к шевельнувшемуся Альмоду. Только бы Кнуду хватило ума по-прежнему не вмешиваться, рядом ведь ляжет. Как отреагирует Астрид, узнав правду? И узнает ли? Или Кнуд решит промолчать?

– А потом Альмод вдруг воскрес, а ты, вернувшись, понял, что и Первый больше не умирает, и… захотел отомстить? Или заставить сорваться?

И что толку повторять себе, что встречи с Творцом еще никто не избежал, если нутро все равно мерзко дрожит, заходится сердце, а всякая вырванная секунда кажется вечностью. Сколько он еще продержится?

– Чего стоишь столбом?! – рявкнул Ульвар. – Поверил в эту чушь? – Кнуд медленно покачал головой. – Тогда добей девку и помогай. Чем этот мерзавец берет, что за него головы сложить готовы?!

Меч вылетел из рук, беззвучно упал в прелую хвою. Кнуд деревянно кивнул и потянул из ножен клинок. Вот и все.

– …А потом Заговоренный, о котором все забыли, поднялся и воткнул нож ему в спину. Я ничего не смог сделать, не целитель. Прости.

Веки и нос Первой покраснели и опухли, но голос звучал твердо:

– Дальше.

– Я его зарубил.

Фроди застонал, ткнувшись лицом в скованные руки.

– Потом собрал оружие и амулеты, сжег тела, выплел проход… Показалось, что это все-таки безопаснее, чем идти одному сотню лиг по дремучему лесу.

– Кто научил?

– Ульвар, еще после последнего прорыва, на котором мы были. Сказал: вдруг пригодится.

– Обычно он не учил этому четвертых и третьих.

Кнуд пожал плечами:

– Подчини разум и расспроси снова.

– Разум чистильщика нельзя подчинить. Ты не знал? – Парень помотал головой. – Ну так теперь знаешь. Дальше?

– Все… Вышел в полулиге от столицы. Амулеты у тебя, оружие тоже.

– Образцы?

– Что это? Все личные вещи я сжег вместе с телами. Забрал только оружие и амулеты.

Она помолчала, пристально разглядывая Кнуда, лицо которого оставалось простодушно-внимательным.

– Дай руку.

Кнуд протянул ладонь, недоуменно наблюдая, как Астрид полоснула по ней ножом и, промокнув порез тряпицей, тут же затянула его.

– Пока все. Можешь идти. Ближе к вечеру я пришлю за тобой.

– Астрид… Ой, извините… Первая, я остался без отряда. Куда теперь?

– По правилам, ты должен стать командиром и набрать свой отряд.

– Ой, нет! – затряс он головой. – Не потяну, куда мне?

– Ко мне пойдешь? – поднял голову Фроди.

Первая усмехнулась:

– Быстрый какой! Я еще не решила, как с тобой поступить. Да и… зачем он тебе? Сделать так, чтобы он не вернулся с первого же прорыва?

– Да как со мной поступить… – Фроди вздохнул. – Пьяный был, вот и… наворотил сгоряча.

– А сейчас, значит, протрезвел.

– И подумал, времени хватило. Альмод действительно был странным в последние недели, и… – Он выругался. – То, что случилось с Тирой, похоже, его доконало. Я… – Фроди стиснул зубы так, что на лице заиграли желваки. – В общем, его все равно не вернуть, и… Судьбе, что ли, мстить? Не он первый, кто рехнулся. Парня я не трону.

Астрид долго молчала.

– Кнуд?

– Пойду. Эрик говорил… – Он осекся, торопливо отвернувшись.

– Тогда скажи там, чтобы прислали снять оковы. И можете завтра идти искать третьего и четвертого.

– Дождешься меня? – спросил Фроди.

Кнуд кивнул. Открывая дверь, услышал:

– Расшнуровывай дублет.

Он оглянулся, но Астрид взглядом указала на дверь, и пришлось повиноваться. Выйдя в коридор и передав приказание слуге, прислонился к стене, закрыл глаза. Добраться бы до кровати и уснуть. Дерьмовый выдался день.

– Пойдем. – Фроди цепко схватил его за плечо. Опустилось плетение, заглушающее звук. – Расскажешь, как все было на самом деле.

– Это подождет, – возразил Кнуд. – Эрик велел передать, что твой образец у Альмода. Пока не поздно, плети проход, куда получится. Заговоренный тебя найдет.

Фроди грустно улыбнулся:

– Поздно.

Кнуд глянул растерянно. Увидел бурые пятна на рубашке. Значит, и дублет…

– Образец – это кровь? – спросил он.

Фроди кивнул:

– Ульвар не рассказывал? И Эрик ничего не объяснил?

– Эрику не до того было, едва жив остался. А Ульвар не объяснял.

– Кровь. Поэтому мне бежать поздно. Как и тебе.

– Жаль… – вздохнул Кнуд.

– Так на хрена вернулся?

– Жаль, что тебе поздно. Я и не собирался сбегать. Кто мать кормить станет?

Кроме денег на жизнь Кнуд отнес ей почти все жалование: дескать, боится прокутить с друзьями, а у нее целее будет. И отнесет еще – сколько получится. Пока все хорошо, мать не тронет это золото, так что потом ей будет на что жить.

– Понятно. – Фроди завел его в свою комнату, кивком приказал сесть. – Рассказывай.

– Да, сейчас. Но прежде всего – ты ведь догадался прежде, чем я сказал про Эрика. Где я ошибся? И догадается ли кто-нибудь еще?