Так вот, ни один поселянин не мог сказать, где сей вздох может быть поселковый голова. То есть дом-то его во-о-он где, третий после кузни, только сам голова с утра вовсе не там. Он у конюшен. Он в божемольне. Он на полях. А вы знаете, что знаменует поселку приезд троих путников со стороны юго-востока, если едут они на тележке, которую везет один конь, на дворе стоит лето, а третьего дня у пекаря корова телилась?

Объяснять, что приезжих на самом деле четверо, причем один из них – видимо, местный житель, друзья не торопились. Тележка медленно ехала по главной улице, сопровождаемая бойко переговаривающимися поселянами, которые держалась в паре десятков шагов позади – приближаться к телеге-знамению не торопился никто. Но все уж-жасно хотели увидеть, как это самое знамение начнет сбываться.

Друзья уже жалели, что свернули с тракта. Может, права Алера, может, разбойника стоило быстренько и тихо прикопать под пеньком.

– Эти люди меня уже до крайности… как это сказать.. – Элай щелкнул пальцами.

– Утомили, – подсказал маг.

– Да. Спасибо.

– На здравие.

Улочка изогнулась и вывела путников к площади с колодцем. Сопровождающие телегу поселяне оживились, загомонили, указывая на высокого толстого бородача и уверяя, что вот это голова поселка и есть. Тот ни на гостей, ни на односельчан не обратил ни малейшего внимания, занятый спором с носатым черноволосым мужиком, по виду – тоже самым обычным крестьянином.

За спиной мужика обосновалось подкрепление в виде конопатой кругленькой бабы, воинственно упершей руки в бока. Зареванная чернявая молодуха, округлостью похожая на хмурящуюся тетку, а носатостью – на черноволосого мужика, жалась под мясистую защиту матери. За спиной девица судорожно сжимала широкополую шляпу из соломы, нарядную, красивую, с синей кружевной лентой. Сей вздох эта лента мелко подрагивала в дорожной пыли.

– Так что же не заметил, растяпа? – кричал голова, потрясая медной бородой.

– Так кругляк – он и есть кругляк! – наступал чернявый.

– И чего теперь-то?

– Да уж известно чего!

– Э, не, то еще как поглядеть! Вот жрец вернется! Вот вернется, и поглядим!

– Да чего мне жрец твой! Он-то при чем?

– А жрец всегда при чем-нибудь!

Телега остановилась позади девицы, но никто из спорщиков так и не обратил внимания на путников.

Друзья переглянулись: то ли окликнуть голову, то ли пока погодить раскрывать рот, уж больно взбудоражен меднобородый мужик. Столпившиеся за телегой селяне тоже переглядывались с непониманием. Чернявый – не здешний, из соседской деревни, и пока непонятно – с чем пришел, надолго ли. Быть может, это он, а вовсе не приезжие в тележке, принес сукнянам дурные предзнаменования!

Путники, почуяв нешуточный накал страстей, несколько смешались, хотя, вообще-то, за время поездки они не успокоились, а только больше разозлились. Первая оторопь прошла, и стало понятно, что Алера-то все правильно говорила. Вот если б этот бдыщев хвост в самом деле полоснул ее ножом по горлу? Они чего, не прибили бы его? Да еще как бы прибили!

– Э… – уверенно заговорил Тахар.

– Где этот конский хвост? – лютовал чернявый.

– А это я вас пытать должен! – удивлялся голова.

– С чего бы? – влезла баба.

Маг оглянулся на друзей, ища поддержки. Элай воинственно хрустнул пальцами. Алера сидела насупившись, скрестив руки на груди, и смотрела волчонком, не ласковей толстенькой тетки у колодца. Она все еще считала, что разбойника стоило прикопать у дороги, только так, по мнению Алеры, можно обрести уверенность, что больше он не будет никого грабить. И что на его пути больше не попадется никакая ни в чем не повинная «баба», которую, быть может, некому будет отстоять.

– Так к вам же и шел с самого утра!

– Что?!

– Э-э-э, – снова влез Тахар.

Дымка задумчиво жевал край соломенной шляпы молодухи.

– Что! Что! – подскакивала толстая тетка.

– Что? Что? – пищала молодуха.

Разбойник задумчиво смотрел на редкие облака в пронзительно-голубом небе и делал вид, будто ему очень даже хорошо лежать на деревяшках (матрас Элай решительно убрал) с раненым плечом и обездвиженными руками.

– Не было такого! – баба вошла в голос наконец, и тот оказался на редкость зычным, жрец Иссилы бы одобрил. – Уж дней десять лица не кажет!

– Да через день к Ивенке таскается!

– Значит, не к Ивенке!

– Ау-у-у!

– Цыц, девка!

– Э-э-э…

– Да мы же хотели как лучше! – сплюнул Элай и решительно спрыгнул с телеги. – Мы хотели как лучше, а вы нас… до крайности утомили!

Вбурившись между мужиками, которые уже принялись наливать глаза кровью, эльф наконец привлек внимание сукнянского головы. Тот пару вздохов смотрел на незнакомца, потом перевел ошалелый взгляд на телегу, на доедающего шляпку Дымку и на сельчан, столпившихся поодаль и жаждущих продолжения скандала.

– Пара вздохов, почтенный! – гавкнул ему в лицо Элай. – И мы поедем дальше своей дорогой, а вы продолжите убивать друг друга!

– Одни вот уже пришли на пару вздохов, – проворчал голова, косясь на черноволосую троицу. – Ну, чего там у вас?

Чернявая девица подрагивала губами. Ее мать оглядывалась вокруг с таким воинственным видом, что сукняне отступили на несколько шажков. Глава чернявого семейства набычился, но смолчал.

Сукнянский голова глубоко вздохнул, вытащил из кармана штанов тряпицу, обтер вспотевший лоб и повысил голос, обращаясь к толпящимся поодаль поселянам:

– Кто видел нынче Огласа?

Сукняне зашептались, стали переглядываться, пожимали плечами.

– Тьфу! – Голова досадливо обернулся к чернявому. – И где я возьму его тебе сей вздох? С утра сказал мне: пойду, мол, к Ивенке, надобно помочь стропила ладить.

– Врет, – припечатала баба. – Десять дней не кажет рожи.

– Может, и врет, – согласился голова. – Только под лавкой я его в дому не прячу, вернется до вечера – там и решим. Чего ему, куда и как.

Взгляд головы остановился на круглом животе Ивенки.

– Да послушайте! – возопил Элай. – Правда, лишь пару вздохов!

Голова обернулся к эльфу, вроде бы не слишком того и замечая, все прикидывал, как половчее отбрить чернявого, чтоб не выглядеть совсем дурнем.

– На дороге нам попался разбойник, – затараторил Элай, пока голова снова не бросился выяснять отношения с носатым. – Мы его немного помяли, ага, но немного, его еще можно узнать, так вы поглядите – может, ваш?

– А если нет – так мы его домнем до корочки и поедем уже, – сердито подала с телеги голос Алера. – Охота нам время терять на всякое барахло?