– Может, присядешь? – предложил Рот, поглядывая на меня с беспокойством.

Я покачала головой, переминаясь с ноги на ногу.

– Я в порядке.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Зейна. Я догадывалась, что Рот хотел сказать больше, но заставил себя промолчать.

Наконец, когда прошла, наверное, вечность, Зейн подтянул края простыни, накрывая лицо Эббота.

– Ты готов? – просил его Джефф.

Зейн уперся руками в бедра и поднялся.

– Да.

Николай шагнул вперед, и Стражи подняли тело Эббота, забирая его из комнаты. Мое сердце заколотилось сильнее; я знала, что они собираются перенести его в более уединенное место, чтобы обмыть и подготовить в последний путь.

Когда Стражи умирали, с их телами происходило то же, что и с телами людей, только процесс протекал гораздо быстрее. Уже через день от тела оставались только кости. Вот почему Стражи сжигали покойников.

Прошел не один час, прежде чем вернулись Дез и остальные члены клана, и, хотя у меня онемели не только ноги, но и все тело, я стояла у наспех возведенного погребального костра, на вершине которого лежал Эббот, и на моих глазах Зейн поднес горящий факел к ногам своего отца. Я видела, как Николай обнял Данику за плечи.

Я выстояла до конца, пока не осталось ничего, кроме пепла.

Когда все разошлись, Рот осторожно положил руку на мою талию, и я вздрогнула от неожиданности. Нет, я не забыла о том, что он рядом, просто… отключилась. Уже потом я подумала, что меня, наверное, больше всего поразило то, что Кронпринц Ада стал свидетелем ритуальных похорон Стража.

Рот привел меня обратно в дом, но, стоило нам переступить порог, как перед нами возникла Жасмин. Все в ней излучало скорбь, но на лице застыло выражение стальной решимости.

– Пойдем со мной, – приказала она, сворачивая в сторону лестницы.

Я не шелохнулась, и тогда Рот взял дело в свои руки. Или, вернее сказать, на руки. Повернувшись ко мне, он подхватил меня под колени, и я не успела сделать вдох, как уже оторвалась от земли и прижималась к его груди.

– Что ты делаешь? – возмутилась я.

– Ты все это время на ногах, но не забывай, что ты ранена. – Он двинулся к лестнице следом за Жасмин. – И не говори мне, что ты в порядке. Пусть Жасмин тебя осмотрит.

Я попыталась протестовать, но он уже преодолел половину ступенек, и только тогда мое сознание охватило все, что случилось за последние пару дней. Усталость навалилась на меня и уже не отпускала. Она проникла в самую глубину моего существа, и я ощущала ее каждой клеточкой.

Жасмин остановилась напротив комнаты, моей бывшей спальни, и, как только распахнулась дверь, меня накрыло волной ностальгии. Я огляделась вокруг, когда Рот отнес меня и уложил на идеально застеленную кровать. Сам он устроился рядышком, с другой стороны.

Здесь все осталось нетронутым, если не считать убранной – уж точно не мной – постели. Мой стол был по-прежнему завален тетрадками, листками бумаги и книгами. За приоткрытой дверью гардеробной виднелся привычный беспорядок: вещи, небрежно болтавшиеся на вешалках и раскиданные по полу, вперемешку с заявлениями для поступления в колледж.

Как странно, что я снова вернулась сюда.

Я бросила взгляд в сторону окна, намертво запертого Эбботом, и увидела кукольный домик. Сердце сжималось, потому что я не могла не думать о прошлом – о Зейне. В порыве гнева я тогда разрушила домик, и Зейн восстановил его, вернув былой блеск. Домик напомнил мне и о том, что когда-то его облюбовала для себя Бэмби.

Слезы подступили к горлу, но я не позволила им пролиться. Вместо этого я сосредоточилась на Жасмин, которая раскладывала на кровати мешочки с разными травами и сумку с пыточными устройствами, иначе известными как швейный набор.

– Мы можем снять свитер? – спросила она, убирая назад длинные темные волосы и скрепляя их заколкой.

Я стянула безнадежно испорченный свитер через голову и осталась в майке, но, даже если бы ее не оказалось, я слишком устала, чтобы переживать из-за того, что кто-то увидит мои прелести.

Рот взял у меня свитер и швырнул его на пол, а потом положил руку мне на плечо. Он не отрывал глаз от моего лица.

Жасмин тихонько зацокала языком, осматривая рану.

– Что случилось?

– Сама толком не поняла. – Я откашлялась. – Зейн ударил Лилин кинжалом, а у меня осталось это.

– Лилин ударили железным кинжалом, – добавил Рот. – Но не похоже, чтобы у Лейлы были симптомы ранения железом.

Жасмин покачала головой, смачивая салфетку антисептиком.

– Действительно. Иначе ей было бы очень плохо. Извини, если будет больно. – Она приложила салфетку к ране, и да, кожу обожгло, но со мной бывало и похуже. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно. – Я не хотела говорить о себе. Я покосилась на дверь и перевела взгляд на Рота. – Зейн… он справится, как ты думаешь?

Рот медленно кивнул.

– Должен.

– Он прав. – Жасмин вытерла кровь на моем плече. – Теперь, когда Эббота больше нет, Зейн должен стать главой клана.

Мои глаза расширились. Я об этом даже не подумала.

– Конечно, он слишком молод, чтобы полностью взять на себя бразды правления, – продолжала она. – И, наверное, Николаю на первых порах придется помогать ему, пока Зейн не войдет в курс дела.

Да, закончилась целая эпоха и начиналась другая.

Я физически присутствовала при разговоре, пока Жасмин обрабатывала рану, но мои мысли блуждали где-то очень далеко. Я никак не могла поверить в случившееся. И никогда не представляла себе, что возможен такой исход. Одним словом, я оказалась не готова к этому ни морально, ни эмоционально.

– Хорошая новость. – Слова Жасмин вернули меня к действительности. – Рана уже начинает заживать. Мне не придется накладывать швы.

Слава богу, потому что, когда она зашивала рану в прошлый раз, меня держали сразу несколько рук. Жасмин нанесла на кожу какую-то охлаждающую мазь с запахом мяты и поднялась с кровати.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала она. – Уже поздно. Я уверена, что клан не будет возражать, если вы оба останетесь здесь.

Рот поднял брови.

– Ты уверена?

Она улыбнулась устало.

– Если я ошибаюсь, кто-нибудь придет и попросит вас уйти. А пока… вы голодные? Я могу прислать сюда еды.

– Я в порядке. – Рот посмотрел на меня. – Ты как?

– Все хорошо. – Я потянулась к Жасмин и взяла ее за руку, когда она повернулась, чтобы уйти. – Спасибо.

– Не за что. – С этими словами она покинула комнату.

Взглянув на свое плечо, я увидела блестящую сморщенную кожу. Рана выглядела далеко не так плохо, как казалось поначалу.