– Вы должны принести ему цыпленка?

– Э… – Рот не ответил.

– Он и вправду мальчишка? – спросила Стейси, оглядывая дом. На окне возле двери дрогнула занавеска. – В смысле, ребенок?

– Да, ему, наверное, лет девять или десять, – объяснила я, протягивая руку к дверце.

– Отпад, – пробормотала Стейси, медленно качая головой.

– Ничего, что вы побудете здесь? – неуверенно спросила я.

Рот фыркнул.

– Я уверен, они отлично проведут время.

Я бросила на него выразительный взгляд, и он, с невинным выражением лица, потянулся к заднему сиденью.

– Кто-нибудь передаст мне цыпленка?

Это была Стейси.

– Все так странно.

– Ты себе даже не представляешь, – пробормотала я.

Рот ждал меня со стороны водительской дверцы и, когда я подошла, положил ладонь мне на поясницу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, когда мы зашли в калитку и двинулись по дорожке мимо аккуратно подстриженных кустов.

– Немного болит, – призналась я, зная, что бравада не пройдет.

Наклонив голову, он коснулся моего лба легким поцелуем, прежде чем мы поднялись по ступенькам. Я оглянулась назад и обнаружила, что Зейн не остался в машине, как мы его просили. Он стоял рядом с «Мустангом», спиной к дому. Да, это был он, но, глядя на него, казалось, будто я вижу записанное на видеопленку изображение. Он был там, но его там не было.

Мы не успели постучаться, как дверь распахнулась, отвлекая меня от мыслей о Зейне. Бледно-голубая аура поблекла, и я увидела мать Тони. На этот раз она была одета в белый кардиган, но нитка жемчуга, которую я запомнила, все так же обвивала ее шею.

– Я по-прежнему не рада вас видеть, – сказала она.

Рот пожал плечом.

– И я бы сказал, что нам очень жаль, но это не так.

Господи, только бы они не сцепились.

– Впусти их, – раздался голос из-за спины женщины.

Она шагнула в сторону, и перед нами предстал он, провидец. Сначала я увидела белое свечение вокруг него – ярче, чем то, что окружало Зейна. Чистая душа, большая редкость. Желание, которое я обычно испытывала при виде чистой души, оказалось совсем слабым, почти забытым. Мальчишка вновь поразил меня своими белокурыми локонами и лицом херувима. Я находила его очаровательным – если бы не белые зрачки в глазах цвета кобальта.

Потому что эти глаза пугали.

Тони покосился на пакет в руках Рота.

– Еще один цыпленок? Ты серьезно?

– А то. Я слышал, что самые вкусные – от «Пердью», – ответил Рот.

– А я слышал, что и у «Тайсона»[15]они не так уж плохи. – Вздохнув, крохотный провидец кивнул матери. – Возьми это.

Женщина, которая, вероятно, привыкла к любым странностям, забрала пакет.

– Сегодня тако-вторник[16]. С цыпленком придется подождать.

– Тебя не уломаешь. – Провидец жестом пригласил нас следовать за ним. В доме пахло сосной и яблоками, и я затосковала по Рождеству. – Кстати, вы могли бы разрешить своим друзьям зайти вместе с вами. Вместо этого они торчат там, надутые как сычи, соседей только пугают.

– Полагаю, они самые безобидные существа из тех, кого видели ваши соседи, – заметил Рот.

– Все зависит от того, кого считать безобидным, а кого бояться, верно?

Я шлепнула Рота по руке, когда он приготовился высказать еще одно спорное суждение; если бы я не остановила его, он сам никогда бы не заткнулся. Демон выстрелил в меня взглядом, но Тони очень по-детски хихикнул.

Мы проследовали за ним в гостиную. Здесь стояла огромная украшенная елка с горой подарков, уже спрятанных под ней. На экране телевизора застыла на паузе очередная видеоигра, но на этот раз не на тему Средневековья. Кажется, что-то из полицейской серии.

Тони плюхнулся на «бобовый пуф»[17], который почему-то сразу стал напоминать трон.

– Я знаю, ребята, почему вы здесь.

– Кто бы сомневался, – пробормотала я, присаживаясь на диван.

Он поднял светлую бровь и взглянул на Рота.

– Просто чтоб ты знал, когда тебя заковали в огненной пучине, я не смеялся, как обещал.

Рот, устроившийся на валике дивана рядом со мной, сузил глаза от такого напоминания.

– Ну, разве что ухмыльнулся для порядка, – хитро добавил Тони.

– Ты уверен, что это было не писклявое хихиканье? – парировал Рот. – Поскольку ты еще не достиг пубертата.

О боже.

Тони поднял пухлую ручку и показал Роту кулак.

– Ах, я тебя расстроил, малыш, ну не реви…

– Рот, – вздохнула я и легонько ущипнула его за ногу. – С тобой никуда нельзя пойти.

– Неправда. – Он подмигнул мне. – Я адаптируюсь к любой ситуации.

Тони закинул ноги на журнальный столик, скрестив их в лодыжках.

– Хоть я и рад тому, что вы двое, очевидно, смирились с тем, кто вы такие, и разобрались с вашими чувствами друг к другу, у меня есть дела поважнее, чем смотреть, как вы оба…

– Тони! – раздался откуда-то крик его матери. – Сейчас же убери ноги с журнального столика!

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться, когда Тони закатил свои странные глаза, но маму послушался. Ноги с грохотом опустились на деревянный пол.

– Вы хотите знать, как убить Лилин, – сказал он, бросая злой взгляд в сторону Рота. – Ты знаешь правила. Я не могу помогать одной стороне в ущерб другой.

– К черту правила! – рявкнул Рот.

– Тебе легко говорить, когда на кону стоит не твоя жизнь, – парировал провидец. – Суть в том, что вы оба уже должны знать ответ, который ищете.

– Мы знаем, как убить Лилин, – сказала я, подавшись вперед. – Кинжалом в сердце или обезглавить, и нам почти удалось прикончить его, но…

– Но возникло небольшое осложнение? – Он с грустью посмотрел на экран, как будто каждая минута вне игры была для него пыткой. – Смертельное ранение Лилин несет смертельное ранение тебе.

Я кивнула.

– Этого следовало ожидать. Частичка тебя была использована для создания Лилин, так же как из частицы Лилит создали вас обоих, – продолжал провидец, наклоняя голову набок. Несколько белокурых локонов упали на лицо. – Вы трое – одно целое.