Из мертвого леса, перерождая и без того узкую дорогу, вышли четверо. Разбойники? Очень похоже, если забыть, что на многие версты вокруг нет ни единой души. Эти славные парни будто возникли из пустоты. Воплотились с единственной целью – ограбить нас.

Видом своим они напоминали крыс, вымоченных в самой грязной канаве из существующих. Запах стоял соответствующий. Только оружие, − не виденные мной ранее мечи и булавы из червонной дорогой стали, с изящными узорами и пятнами засохшей крови, − выглядело достойно. Смагам пришлось затормозить.

Низкорослый мужик со свернутым на бок носом заговорил первым. Человеческая речь давалась ему как будто с трудом:

− Ценности на бочку. Или ваши жизни станут наш-шими.

Готов поклясться, выражение его глаз при этом совсем не менялось. У всех разбойников. Одна беспросветная тоска и пустота.

− Мы людей не трогаем. Валите подобру-поздорову, пока головы целы! − сказал Фес, доставая меч.

− А мы давно не ели. Нам бы чего-нибудь поесть, не скупись… сударь.

Разбойники стали наступать, рассредоточиваясь по ходу движения. Нас оцепили в непрерывно и стремительно движущийся круг. Они напоминали хищных рыб − и не только мертвыми глазами. Они хотят есть, повторил про себя я. Повторил и почувствовал холод. Они голодны, а есть здесь нечего.

Их движения были отточены до предела мастерства цирковых акробатов, привыкших выполнять опасные номера. Халькардские лошади пока держались, лишь нервно били мягкую почву копытами. Им не привыкать к опасности. Нам, впрочем, тоже.

Я потянулся за секирой, но Стромир остановил меня, выставив перед собой руку. Он пристально вглядывался в лица нападавших. Одновременно с ним что-то осознал Ойла. Спрыгнув с облучки в грязь, старик вытащил из наплечного мешка веревку, схожую с Паучьим ловцом, но с обычным рыбацким крючком на конце.

− Да как же мы вам деньги дадим, ребятушки? − ласково сказал смаг. − Вы ж не останавливаетесь. Пожалей старого, а ну-ка, глянь на меня, добрый молодец, − он сделал неуловимое движение и самый неповоротливый из четверки оказался в петле.

Рывок. Разбойника выдернули из круга прямо к ногам Ойла. Старый ворон с омерзением плюнул ему на макушку.

− Постой… − хотел вмешаться Фес. Поведение брата выходило за рамки кодекса. Обычно смаги не причиняют вред людям (если только они не жертвы Изначальных, с ненавистью подумал я). Проще было бы отдать остатки тех грошей, что нам выделил Симеон.

− Мы так гхолодны, − булькнул пленник, особо не сопротивляясь и не обращая внимания на плевок. Остальные его товарищи замерли на месте, пялясь на нас темными провалами глазниц.

− Сколько лет вы здесь торчите, убогие? И зачем так далеко полезли? Думали найти в его замке несметные сокровища: серебряные полы, золотые зеркала и горы самоцветов до самой крыши? Мамок хотели порадовать, последний раз на дело разбойное уйдя, да?

Ойла с силой пнул разбойника прочь от себя. Тот неуклюже завалился набок, что особенно удивляло после их проворных танцев. От удара о землю слетела ушанка, и я разглядел мокрое пятно там, где должна была быть макушка.

Волосы свалялись в мясной ком, из которого наружу торчал осколок кости. Мертвец облизнулся, напоминая о голоде. Они все были мертвы. Пятна на шеях и одежде − вовсе не грязь. Теперь я видел и странные изломы конечностей, точно по ним били не переставая тяжелым железным прутом.

− Ох, дурни, дурни жадные, − прошипел Ойла, возвращаясь на место. В возке вновь заерзала несчастная «пленница».

− Что будем делать? − спросил я, не убирая руки с оружия.

− Зря сунулись к границам владений Немертвого. Теперь никогда не смогут уйти. Он их не отпустит.

− Они бессмертны?

− Как и все здесь. Нравится? − Оскал кривых желтых зубов ясно говорил о том, что нравится тут нечему. Не удивительно, но я впервые был солидарен с вороном.

Стромир сжалился и кинул мертвым разбойникам мелкую монету. Им предстояло вечность стоять на этой дороге, в плену увядшей природы и отголосков собственных желаний. Пока они дрались на земле за награду, ломая хрупкие сухие ветви, мы отъехали прочь.

− Не бойся, они нас все равно бы не тронули. Нас ждут в замке, − объяснил наставник по ратному делу, возвращая кошелек обратно за пазуху. − А вот и он.

Я вздрогнул. Нет, конечно, мы увидели не самого Каша. Только его жилище, пронизывающее землю и безжизненно-серые небеса. Огромный вертикальный столб с острым шпилем без окон и бойниц, абсолютно гладкий, точно кожа заморского угря, увиденного мной однажды на балагане в просторном аквариуме.

Это величественное и ужасающее сооружение не могло быть творением рук человека.

Мне показалось, что оно стояло здесь всегда. Как только зародился мир, вместе с ним появился и абсолютно мертвый замок, точно некая гангрена, окаменевший со временем паразит.

− Старайся не смотреть, что за ним, − посоветовал Фес, спешиваясь.

Сначала я не понял. Пока внутренний взор не различил некое шевеление под личиной черного строения. Там был свет − зеленая вспышка; потом по ушам ударил необъяснимый шум. Заунывный вой тысяч голосов.

Я согнулся от слепящей боли, пытаясь закрыться от увиденного. Но вид жутких пирамид из плоти, крутящихся огневых спиралей и беспрерывного шевеления, будто голодная дыра непрерывно всасывает густой, жирный, мясной бульон, продолжали стоять перед глазами.

− Говорили же, не смотри! − Стромир развернул меня носом к лошадиному крупу. − Здесь проходит тропа к нижним мирам. Нам, простым смертным, губительно видеть то, что пролегает дальше, − Он нервничал даже больше, чем я. – Первое Царство, чертоги Чернобога, легко сведут тебя с ума…

Пока меня наставляли, Ойла открыл дверцу возка. Залез внутрь и вытолкал Ифанку, не слушая ее заторможенные возгласы. Увидев замок, невеста изумленно икнула. Окаменела, перестала моргать, пытаясь понять затуманенным зельем разумом, что к чему.

− Это место… будто бы знакомо, − произнесла она с заминкой. Красивое лицо с каждой секундой становилось старше. − Я, я точно чувствую, что здесь была. Или должна была быть?.. Не помню.

Ифанка потянулась ко мне, беспомощная, но все еще верящая в чужую честность.

− А что происходит? Константинос, нет, Иван, я не совсем… точнее я совсем не понимаю. Зачем мы здесь?

В моем горле застыл предательский липкий ком.

− Прости.

− Не-ет. Нет, нет, нет, мой дорогой колдун, так не пойдет. Я хочу получить ответ. Где мы? Почему вы привезли меня сюда? Ничего не помню. Я вчера сама так приказала? − Она искала, искала в своих воспоминаниях хоть что-то, что могло отогнать надвигающийся страх. − И как вы отыскали этот жуткий замок?