— А как же Элспет? — рыдая, спросила мать.

— Для нее у меня есть комната в башне, — ухмыльнулся Лахлан. — Там очень удобно, и окно выходит во двор. — Он вывел девушку из комнаты и, оказавшись в коридоре, прошипел ей на ухо: — У тебя будет отличный вид на кровавые пятна, оставленные на булыжниках двора женой Мак-Ларена.

Роб так давно ее не видел, что даже не понял, кто появился у него над головой, под самой крышей башни. Облик Фионы задрожал у него перед глазами, а затем она медленно опустилась на пол. Ее длинное платье развевалось на несуществующем ветру. Она зависла в воздухе, прекратив плавный спуск за мгновение до того, как ее босые ноги должны были коснуться холодных плит пола.

Фиона подплыла к его кровати. Она улыбнулась, и комната озарилась ярким светом.

— Валяешься в постели, в то время как ты нужен в другом месте. — Она протянула руку и приложила ладонь к его щеке. В первый раз за все то время, что ему снились эти чудесные сны о жене, Роб не ощутил прикосновения ее пальцев. — Что ты здесь делаешь, дурачок?

— Дурачок, — повторил он, осознавая, что его губы не шевелятся. — Ты всегда меня так называла. Должно быть, ты знала, что со мной случится. Тебе известно, что теперь все и в самом деле считают меня безумцем? Они уверены, что либо я сошел с ума, либо меня околдовали.

— Знаю. Но ты не сошел сума. И никто тебя не околдовал. Та, которая за тобой ухаживает, сплела сеть, опутывающую твой разум. Она подпитывает эту сеть всякий раз, когда ты просыпаешься.

Он повернул голову и, как будто сквозь густой туман, увидел Марго Битон. Девушка сидела на стуле, уронив голову на плечо и открыв рот. Она спала глубоким сном, держа на коленях какую-то чашку.

— Да, да, это тот самый напиток, — подтвердила Фиона, когда Роб нахмурился, глядя на чашку. — Не пей больше ни капли. В тебе нуждаются. Блуждая среди маков, ты ничем не сможешь ей помочь.

— Кто во мне нуждается?

Он решил, что и пальцем не шевельнет ради Марго Битон, какова бы ни была ее нужда.

Фиона присела на край кровати, но пышная перина ни на один палец не осела под ее весом.

— Конечно же, Элспет Стюарт.

— Тебе о ней известно?

Она грустно улыбнулась.

— Да, Роб, мне известно, что она владеет твоим сердцем так же, как некогда владела я.

— Ты все еще им владеешь, — возразил он.

— Я и это знаю. Но между нами непреодолимая пропасть. Я больше не могу тебя удерживать. Я должна тебя отпустить. — Фиона наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. Он ощутил на своей коже легкие, как дыхание ангела, губы. — А ты должен отпустить меня.

Роб знал, что она права, но у него все равно сжалось сердце.

— Да, это любовь, — произнесла она, снова помогая ему распознать чувство. — Это пройдет, хотя память останется. Не грусти, Роб. Так устроен мир:

Фиона поплыла прочь, и Роб натянул путы, пытаясь до нее дотянуться.

— Даже если бы ты не был связан, ты не смог бы продолжать удерживать меня здесь, — сказала Фиона. — Роб, ты должен проснуться. Ты должен поспешить в крепость Драммонда, или будет слишком поздно.

— Слишком поздно? Но Элспет там нет. Она уехала с отцом. Что произошло?

— Просыпайся, Роб. — Фиона задержалась под потолком, потом начала проходить сквозь него, как будто его там не было вовсе. Она полностью исчезла из поля зрения Роба. Вдруг ее голос прошептал ему на ухо: — Открывай глаза, любимый, но на этот раз ты по-настоящему увидишь все, что тебя окружает.

Голос звучал так близко, как будто Фиона лежала рядом, положив голову на его подушку.

Роб и в самом деле проснулся, но не стал мгновенно открывать глаза. Вместо этого он осторожно приподнял веки и из-под ресниц обвел комнату взглядом. Он лежал в собственной постели. Марго Битон сидела рядом, в точности как ему приснилось, вплоть до чашки с какой-то дрянью на коленях.

Его язык, казалось, был слишком велик для его рта. Роб попытался пошевелить руками и ногами и обнаружил, что связан так же крепко, как и во сне. Его подташнивало, а мочевой пузырь взывал об опорожнении.

Роб полностью открыл глаза, поморщившись от света, хотя ставни на окнах были плотно закрыты.

— Хэ… Хэмиш, — позвал он, поразившись странному, бестелесному голосу, вырвавшемуся из его горла.

Марго всхрапнула и проснулась. Вскочив со стула, она подбежала к кровати.

— Милорд, не стоит волноваться.

Она попыталась влить ему в рот ложку чая, но Роб выплюнул жидкость на одеяло.

— Хэмиш, — повторил он.

— Прошу вас, милорд, вам нельзя волноваться.

Перед его лицом снова возникла ложка, манящая его обратно в забытье.

— Пишать, — произнес он. Марго поморщилась.

— Я хошу пишать. — Он старательно выговаривал слова, но они все равно звучали неясно. — Я хошу видеть Хэмиша.

— Милорд, мне приказали…

— Прикажы отдаю ждешь я! — взревел Роб, яростно округлив глаза. — Ражвяжи меня, или, когда я ошвобожушь, я шьем твою пешень на ужин.

Иногда репутация безумца оказывалась весьма кстати. Марго поспешила исполнить его распоряжение. Она развязала его и умчалась искать Хэмиша. Роб встал с кровати и, преодолевая головокружение, на подкашивающихся ногах направился к ночному горшку. Он надеялся, что вместе с мочой его тело покинут и остатки опия.

Роб распахнул ставни и вдохнул свежий, пахнущий снегом воздух. Затем он принялся расхаживать по комнате, прислушиваясь к ощущениям. Он убедился, что руки и ноги его слушаются. Туман в голове рассеялся, хотя в затылке притаился тугой узел боли, а язык по-прежнему с трудом помещался во рту.

Раздался быстрый стук в дверь, и вошел Хэмиш. Скрестив руки на бочкообразной груди, он усмехнулся.

— Три дня отдыха не сделали тебя более пригожим.

Челюсть его друга украшал желтоватый кровоподтек.

— Кто бы говорил.

Три дня. Роб извлек из сундука сорочку и надел ее, скрыв свою наготу. Он прижал пальцы к затылку.

— Как будто… молот стучит, — пожаловался он.

— Вот и отлично. А ума этот молот тебе прибавляет?

— Да, но это не меняет моего отношения… к Элспет. — Язык слушался его все лучше. Он уже почти не шепелявил. — Она была уверена, что если останется здесь, то нам не миновать битвы. И ты не можешь отрицать, что она избавила нас от осады. А теперь ей нужна моя помощь.

— А тебе понадобится моя помощь, — уверенно произнес Хэмиш.

— Да, мне понадобится твоя помощь.