— Если вы не позволите нам осмотреть отметину, мы будем вынуждены предположить, что миссис Битон права и вы действительно вступили в нечестивый сговор с сатаной, — провозгласил судья.

— Это неправда, — возразила Элспет.

— Существует простой способ доказать, вступала она в сексуальные отношения с князем тьмы или нет, — вмешался отец Кестер. — Леди Элспет не замужем. Повитуха могла бы осмотреть ее и определить, является ли она девственницей.

Судья кивнул.

— Отличное предложение. Одновременно мы сможем выяснить природу отметины на ее теле.

— Я много раз выступала в роли повитухи, — предложила свою кандидатуру миссис Битон.

— Беспристрастности ради нам необходимо найти другую повитуху, не имеющую отношения к этому процессу, — покачав головой, ответил судья. — Вы согласны на осмотр, леди Элспет?

Она не собиралась садиться на стул, но ее колени непроизвольно подогнулись. Повитуха сразу поймет, что она уже не девственница.

— Нет, ваша честь, — прошептала Элспет. — В этом нет нужды.

Комната взорвалась хохотом и сальными предположениями. Судья снова постучал молотком по столу, хотя на этот раз не стал порицать поведение толпы.

— В таком случае суд волен делать собственные выводы, миледи.

Миссис Битон тоненько захихикала, но судья смерил ее гневным взглядом, и очередной смешок застыл у нее на губах.

— Возможно, есть еще что-то, что вы желаете добавить к сказанному?

— Да, ваша честь. — Лицо миссис Битон быстро приняло такое мрачное выражение, что напомнило Элспет морду охотничьей собаки. — Во время ужина в большом зале Кэстил Даб у Элспет Стюарт случился приступ одержимости дьяволом. Она начала нести ахинею о смерти и разрушении, предрекая несчастья всем окружающим. Она билась в припадке, пока наш лэрд не унес ее прочь.

Отец Кестер встал со стула.

— Я могу это подтвердить, ваша честь. Я присутствовал в зале, когда это произошло.

— Более того, — продолжала миссис Битон, — с помощью колдовских чар Элспет Стюарт перенесла себя и лорда Мак-Ларена в Кэстил Даб, а потом таким же образом покинула замок. Примите к сведению, что речь идет о наглухо запертой крепости. Элспет Стюарт не прошла ни в одни из ворот, и других рукотворных отверстий также обнаружить не удалось.

— Я видела, как она перелетела через стену крепости, — вставила Несса.

Другие служанки хором поддержали это обвинение. Одна видела Элспет освещенной светом полной луны. Другая наблюдала за тем, как она садилась на метлу и облетала башни замка. Каждая из служанок старалась выкрикнуть еще более фантастическое описание возможностей Элспет, чем ее предшественница.

Судья постучал молотком, требуя тишины.

— Вам еще будет предоставлена возможность принять присягу и изложить свои показания, — обратился он к едва не бьющимся в истерике служанкам. — Продолжайте, миссис Битон.

Время тянулось нестерпимо медленно. Одна ложь сменяла другую, свидетели радостно соперничали в изощренности проливаемой на голову Элспет клеветы.

У Элспет нестерпимо болела спина. Спустя какое-то время она перестала слушать свидетельские показания, потому что ее мысли снова обратились к Робу. Если бы она умела летать, стала бы она здесь сидеть? Она пролетела бы над нагорьем, чтобы снова оказаться рядом с Робом Мак-Лареном и ухаживать за ним во время его болезни так же, как он ухаживал за ней. Лучше бы она и в самом деле была ведьмой.

Наконец судья предложил ей высказаться в собственную защиту. Элспет поклялась говорить только правду, и ее усадили на более удобный стул для свидетелей, лицом к зрителям. Она сложила руки на коленях, надеясь, что никто не заметит, как сильно они дрожат.

— Ваша честь, позвольте мне сначала опровергнуть обвинения миссис Битон, — заговорила она. — Я смогла назвать имя Хэмиша Мюррея, потому что была уже знакома с его дядей, Ангусом Флетчером, которого он очень любит. Разве никто из присутствующих никогда не замечал, что порой между членами одной семьи наблюдается сильное сходство, в результате которого можно с одного взгляда узнать родственников. Именно так, увидев Хэмиша, я сразу поняла, кто он. И магия тут ни при чем.

Заметив несколько кивков, Элспет приободрилась.

— Было предложено осмотреть меня, чтобы убедиться в моей девственности, — продолжала она, запретив своему голосу дрожать. — Поскольку я обязана говорить правду, то признаю, что я уже не девственница.

Это признание было встречено неодобрительным ропотом.

— Отсутствие целомудренности — это грех, — продолжала она, — но его можно простить. Мой любовник не был дьяволом. Он такой же человек, как и я.

— Его имя, — ледяным тоном потребовал судья. — Мы должны убедиться в том, что вы говорите правду.

Элспет стиснула зубы. Слишком часто на процессах против ведьм суд пытался заставить обвиняемых назвать своих сообщников. Если она назовет Роба, то они приговорят к сожжению и его.

— Я не могу назвать вам его имя.

— Это, наверное, потому, что она не видела его истинного лица. Прежде чем проникнуть в ее спальню и познать ее тело, князь тьмы принял облик мужчины! — Отец Кестер вскочил и затряс в сторону Элспет пальцем, подчеркивая значимость своих умозаключений.

Судья кивнул, но жестом предложил ему сесть.

— Все знают, как совершают свои злодеяния инкубы, отец Кестер. Не стоит вдаваться в подробности. — Он снова повернулся к Элспет. — Продолжайте.

— Моя рана, которую из соображений скромности я не могу вам показать, была нанесена из арбалета. Эту стрелу в меня выпустил лорд Драммонд.

Ее нисколько не тревожила судьба Лахлана, поэтому она уверенно назвала судье его имя.

— Это смешно! — вскочил со стула Драммонд. — Зачем мне стрелять в собственную невесту?

— Я не думаю, что вы сделали это намеренно, — произнесла Элспет. — На самом деле вы целились в собаку.

Раздались приглушенные смешки.

— Прошу вас, сядьте, милорд Драммонд. Ваши показания суду не нужны. Но, если хотите, вы можете их дать. — Судья обернулся к Элспет. — Стрела, выпущенная из арбалета, наносит серьезное увечье. Поскольку вы остались в живых, вам должны были оказать помощь. И кто бы это ни был, он должен был прибегнуть к помощи темных сил. В противном случае исцеление не наступило бы. Ради спасения своей бессмертной души вы должны назвать нам имена своих сообщников.

За Хепзибой Блэк уже и без того закрепилась репутация ведьмы. Если ее имя прозвучит на этом процессе, ее не спасет даже уединенное месторасположение ее дома.

— Если я назову вам имена людей, которые меня спасли, я отплачу им злом за добро.

— Зато тем самым вы заслужили бы некоторое снисхождение. — Не дождавшись ответа, судья прищурился. — Что ж, пусть это остается на вашей совести, но вы только делаете себе хуже. Продолжайте.