один автомат – это Ольга взяла оружие, оставленное рядом с ней Павлом.

– Сзади! – услышал Сотник вдруг ее крик и обернулся – с противоположной стороны тоже перебежками двигались немцы, растянувшись небольшой цепочкой и стараясь взять разведчиков в кольцо.

– Держи фланг!

Михаил, выпустил в их сторону оставшиеся в магазине патроны, сразу же рванул из кармана запасной магазин, перезарядил оружие, и его автомат заработал с новой силой. Ему удавалось стрелять прицельно – после того, как очередь срезала нескольких солдат, остальные залегли.

Но теперь захлебнулся автомат Ольги.

Со своего места Сотник не мог ее видеть, хотя понимал – даже с тем небольшим арсеналом, на который они рассчитывали, придется попрощаться: доставать сейчас из салона покинутого «хорьха» что бы то ни было выглядело явным самоубийством. Скосил взгляд на Гайдука – тому оставалось совсем чуть-чуть. Переместил взгляд вперед – из-за деревьев уже более уверенно выдвинулись немцы.

Граната, лежавшая в кармане, была предпоследней. Вторая осталась у Павла. И даже если у него есть еще один магазин – вместе с тем, который у Михаила, это был весь их боекомплект. Только сейчас думать об этом не хотелось. Рука в кармане, граната в руке, чеку долой, бросок – взрыв заставил немцев залечь, до Сотника даже донесся крик боли – значит, кого-то зацепило осколком. Совсем некстати вспомнился давешний транспортер – ведь осколок с тем же успехом мог задеть водителя, и за руль броневика сесть было просто некому, вот почему за ними погнались только мотоциклисты…

Гайдук все же получил фору – взрыв гранаты отвлек от него немцев, он свалился в ров, волоча за собой Крюгера, они скрылись из виду. Михаил оперся спиной о бок автомобиля, вытер рукавом пот со лба.

– Слышь! Олька!

– Да! – откликнулась она с другой стороны.

– Приготовься! Как скажу – иди за ними!

– Миша…

– Молчать! Пошла, я прикрою!

– Миша…

– Бегом, я сказал!!!

И, не давая ей времени на раздумья, Сотник опять дал короткую очередь по зашевелившимся было немцам, наступающим спереди. Сразу же, сменив позицию, огрызнулся на цепь, которая стала подниматься сзади. Приподнявшись, он успел увидеть, как Ольга, согнувшись пополам и не выпуская из руки автомат, несется к спасительному рву по кратчайшему расстоянию.

Над головой свистнули пули, он снова залег, со всей ясностью представив, как сложно ему одному теперь будет воевать сразу на два фронта, отбивая противника, надвигающегося одновременно с двух сторон. Если Пашка Гайдук не дурак – а он не дурак! – то сейчас ему вместе со Скифом нужно не ждать, а быстро уходить дальше, через фронт: Михаил может подарить им еще какое-то время, минуту, две, а если повезет – целых пять, в их ситуации даже это – царский подарок…

Но вдруг со стороны рва, куда скатились Гайдук с пленником и куда почти добежала Ольга, раздалась длинная пулеметная очередь. Стреляли по немцам – кинжальный огонь опять прижал их к земле, давая возможность Ольге с разбегу прыгнуть в спасительную яму, а Сотнику – тут же сменить позицию, обогнуть машину с левой стороны, залечь и быстро оценить новую ситуацию: не пойми, откуда у него появилась огневая поддержка. Выстрелив еще раз в сторону снова поднявшейся было цепи, Михаил поднялся на ноги и, петляя зайцем, под прикрытием вновь ожившего пулемета рванул ко рву. Не добежав десяти метров, упал, прокатившись по земле оставшееся расстояние, и, наконец, скатился на дно рва.

Оглядевшись, сразу все понял: мертвые немецкие солдаты на дне, пулемет с не до конца расстрелянной коробкой патронов – видимо, здесь засел расчет, и его накрыли наши. Гайдук, увидев эту картину, сориентировался мгновенно и сейчас лежал за пулеметом, контролируя максимально широкий с его позиции сектор обстрела. Ольга, тоже освоившись, разоружала мертвых солдат. Пришедший в себя Крюгер сидел, прижавшись к стенке рва, и что-то выкрикивал по-немецки.

– Чего хочет? – спросил Сотник.

– Предлагает нам сдаться, – перевела Ольга. – Говорит – это безумие, а мы – безумцы.

– Такой тихий был… – вздохнул Михаил, слово речь шла о непослушном ребенке. – Ты ему скажи…

– Смысл?

– Правильно – нету смысла! Ничего не говори, в переговоры не вступай! Так, с этим ясно, – Сотник повернулся к Павлу, как раз прекратившему огонь. – Целый?

– Воюем, Миша!

– Ранен?

– Задело вроде. Спина… Не сильно…

Форма на спине Гайдука окрасилась в бурый цвет.

– Паша!

– А? – обернувшись, Гайдук перехватил его взгляд. – Говорю – царапина! Потом с этим… Ах ты ж!

Стрелять по ним начали одновременно со всех сторон.

Павел пригнулся, а после снова застрочил в ответ. Ольга, переступив через Крюгера, сунулась было к краю, взводя на ходу подобранный автомат, но Сотник остановил ее:

– Куда?

– Туда!

– Отставить!

– Капитан Сотник! – голос Ольги должен был позвучать строго, но вместо этого он дрогнул: – Капитан Сотник, вы поступили в мое…

– Ага, покомандуй тут! – перебил ее Михаил, перекрикивая звуки пальбы. – Слушай меня – пока колечко вокруг не сомкнулось, бери своего майора – и вперед! Мы прикрываем пока! А вообще… Паша!

– Чего?

– С ней пойдешь! Не потянет она!

– Ага, щас! Делать нечего! – Гайдук выпустил по сунувшимся вперед немцам длинную очередь, остановился, крикнул, не оборачиваясь: – Идите! И правда ведь колечко, командир!

– Мы спорить будем?

– Ну и не спорь! Миша, времени нет!

Только не было уже не только времени. Услышав выстрелы с противоположной стороны, Сотник отчетливо понял: еще немного – и у них не остается выхода. Совсем уже ненужное закрутилось в голове: вот он, наш последний и решительный… Совсем близко рванула граната. Недолет…

11

Узнав о том, что на том участке, где под утро противнику удалось вклиниться до километра, вспыхнул начатый неизвестно кем бой, подполковник Борин почему-то не сомневался – это возвращается группа Сотника.

И хотя кто-то предположил, что может пробиваться какое-то подразделение, отрезанное от своих в результате утренней атаки немцев, командир полка готов был согласиться скорее с начальником разведки. Возможно, на мнение комполка как-то повлияло присутствие в штабном блиндаже генерала Виноградова, но точку в коротком споре поставил все-таки он:

– Я не думаю, товарищи офицеры, что сейчас имеет значение, с кем именно ведут бой немцы, – он говорил уверенно, отрывисто, чеканя фразы и при этом обращаясь все-таки к генералу из штаба фронта, словно призывая его в свидетели или в единомышленники – так, во всяком случае, показалось Борину. – Вытеснив в результате атаки наши части с занимаемых на этом участке позиций, противник прекратил атаку, чтобы как следует закрепиться на