Дозорная служба, которую нес Баррис Эдон, стала куда менее однообразна. Все эти приезды и отъезды его очень занимали. Нет, он не рвался в гущу событий — на его век хватило нападения варваров на Высокую Крепость. С тех пор он лишь стоял в положенное время в карауле и участвовал в обходах. Воинская служба была у него в крови, и он ни на что не жаловался. И все же порой ему становилось скучно. Провожать взглядом рыбачью лодку да окликать торговцев, доставляющих в крепость припасы — вот и все, что выпадало на его долю. Но с недавних пор… Нет, неспроста Государь посетил крепость — и не зря так спешно отправился в Белтреван. Военачальник Рикол, понятно, ничего объяснять не стал. Баррис Эдон расспрашивал старших по званию, но те, судя по всему, знали не больше, чем он сам.

В казармах поговаривали… Да о чем говорить? Все только спрашивают, а ответов никто не знает, так что все скоро затихло. Сошлись на том, что Государь Кедрин отправился на переговоры с лесным народом, а охрану не взял потому, что у варваров его почитают за своего. Большинство на этом и успокоились, но Баррису Эдону не очень-то верилось. Будь у Барриса такая жена, как Государыня Уинетт, он бы ни за что не оставил ее, чтобы погостить у варваров. И теперь, похоже, ожидается еще один необычный визит… С вершины башни Баррис увидел повозку, а в ней трех женщин в облачении Сестер Кирье. И одна из них на удивление похожа на Государыню Уинетт.

— Повозка! — рявкнул он. — Возница и три женщины.

Возок понемногу подъезжал к воротам. Опытный глаз Барриса отметил, что лошади устали, а борта и тент покрыты пылью.

Эх, хорошо бы спуститься вниз и послушать, о чем будут говорить прибывшие, а то и самому задать пару вопросов! Но увы, оставалось лишь наблюдать, как повозка подъезжает к воротам и останавливается, и ломать голову над происходящим. Тем временем начальник дозора приказал открыть ворота, и повозка пропала из виду.

Уикс проехал во двор и остановил возок. Казалось, величие крепости не произвело на него ни малейшего впечатления. Капитан подал руку Старшей Сестре, Герат сошла с козел и со вздохом распрямила спину. После долгого путешествия под ногами снова была твердая земля.

Тем временем воины помогли Донелле и Эшривели выйти из повозки.

— Я хотела бы поговорить с военачальником Риколом, — произнесла она. — Передай, что Герат, Старшая Сестра Эстревана, требует немедленно принять ее.

— Будет исполнено, Сестра!

Ошеломленный капитан немедленно бросился распоряжаться. Визит Старшей Сестры был редкой честью.

Герат обернулась к вознице.

— Благодарю тебя, Уикс. Уверена, ты сам сможешь разместить лошадей на конюшне и найдешь себе комнату. Ты заслужил отдых.

Уикс кивнул. Капитан уже отряжал кого-то из воинов сопровождать возницу к конюшням.

— Донелла, ты найдешь больницу, — сказала Герат. — Там есть Сестры, они отведут тебе комнату.

Послушница последовала за одним из солдат, а сам капитан повел Герат и Эшривель в покои Рикола.

Военачальник сидел в одиночестве и разбирал свитки с приказами.

Стены палаты были обиты деревом, из окна виднелась голубая гладь Идре. Едва Герат показалась на пороге, Рикол встал и приветствовал ее низким поклоном.

— Сестра Герат, принцесса Эшривель… Мое почтение. Если не ошибаюсь, ваш визит связан с приездом Государя Кедрина?

Герат пристально посмотрела в ястребиное лицо старого воина. Он определенно внушал доверие.

— Да, военачальник Рикол, — ответила она. — Как я понимаю, Кедрин уже в Белтреване?

В голосе Старшей Сестры проскальзывало нетерпение. Рикол, готовый предложить гостьям посетить баню и отдохнуть с дороги, решил с этим повременить. Он усадил их и угостил вином, но сам остался на ногах. На суровом лице военачальника появилась тревога.

— Не так давно он действительно отправился туда, Сестра, а с ним Тепшен Лал и Браннок. Он предупредил, что Вы можете приехать.

Герат кивнула.

— Значит, они почти добрались до кургана Друла. Нельзя терять времени.

Брови Рикола поднялись в молчаливом вопросе.

— Ты знаешь, зачем Кедрин едет туда?

Военачальник утвердительно опустил голову.

— Тогда ты должен знать, как велика опасность. Не только для него — для всех Королевств. Если Кедрин не справится, если Ашар победит… Орда, которую Посланец привел под эти стены, покажется пустяком. Если Ашар получит оба талисмана — ничто перед ним не устоит.

— Что от меня требуется? — прямо спросил Рикол.

— Мне нужны перо и пергамент, — сказала Герат. — Медри доставит мое послание в Эстреван, а твои приказания — командиру Морфахских укреплений. Кедрина поддержит вся мощь Эстревана.

— Слушаюсь, — ответил Рикол и без лишних слов направился к двери.

Гнетущая тьма повисла над двориком. Уинетт миновала последнюю ступеньку лестницы и метнулась под прикрытие балкона. Фонтан едва угадывался во мгле, его ропот потонул в шуме дождя. Плиты стали тускло-серыми, словно обесцветились, над влажной поверхностью взлетали брызги — казалось, капли дождя дробят камень. Ароматы цветения сменились однообразным запахом сырости. Промокшие лепестки магнолий, олеандров и роз печально поникли. Непогода безжалостно стерла с них краски жизни.

Увидев свет, пробивающийся из-за приоткрытой двери, Уинетт поспешила туда. Ливень изменил дворик до неузнаваемости, но, впрочем, она и так не представляла себе, где окажется.

В комнате ее поджидал Эйрик. При виде гостьи он немедленно поднялся — с таким видом, будто погода испортилась по его недосмотру. В небольшой комнате было уютно, ставни плотно закрывали окна. На стенах пестрели ковры, алебастровые вазы в нишах были полны цветов. Ровное пламя свечей поднимало настроение. Низкий потолок, побеленный, как и стены, перегораживали балки из темного красноватого дерева. Все здесь было просто, почти по-домашнему. Столик, возле которого только что сидел хозяин, был покрыт белой льняной скатертью и сервирован серебряными подносами и чашками тонкого фарфора. Рядом с ними возвышался горшок с ароматным отваром.

— Прости, — произнес Эйрик. — Скверный день.

— Разве это твоя вина? — спросила Уинетт как можно более небрежно.

Эйрик отодвинул для нее стул, проследил, как она садится, и вернулся на свое место.

— Будь у меня такая власть, — проговорил он, откидываясь на спинку стула и качая головой, — здесь бы каждый день сияло солнце… конечно, если бы ты не захотела чего-нибудь другого.

Уинетт попыталась улыбнуться в ответ и принялась намазывать маслом хлебец. Он снова был теплым — хорошо бы узнать, в какой печи его сделали.

— Совсем как в Высокой Крепости, когда слуга Ашара наслал на нее тьму, — заметила она, не сводя глаз с хозяина… или похитителя. — Так он хотел устрашить защитников.