— Может быть, но есть другие люди, которые смогут тебепомочь. На свете много женщин, переживших подобное несчастье. Ты не одна такая,Пилар, даже если ты думаешь, что это так. Наверняка тебе кажется, что тыодна-одинешенька в целом свете, но ты не права. Другие женщины тоже теряютдетей, рожают мертвых младенцев или переживают смерть малыша от болезни илинесчастного случая. Это еще более сильный удар, — грустно произнеслаМарина, искренне сочувствуя подруге, которая снова залилась слезами.

— Да, конечно, — согласилась она, не переставаявсхлипывать, — и я чувствую себя ужасно глупо. Представляю, как этоневероятно для всех звучит, но мне кажется, что я потеряла ребенка, которогознала… малыша, которого я уже так любила… а теперь он умер, и я никогда несмогу узнать его.

— Да, не сможешь, но у тебя появится другой ребенок.Он, конечно, не сможет заменить тебе первого, но, согласись, это поможет тебе.

— Да, я думаю, что это единственное, что может мнепомочь, — честно призналась Пилар. — Я очень надеюсь сновазабеременеть. — Сказав это, она высморкалась в бумажную салфетку, целаякипа которых валялась на диване.

— Может быть, это вскоре и произойдет. — Онаникогда не любила подавать ложных надежд и понимала, что никто не даст Пиларгарантий, что она сможет снова забеременеть.

— Да, а если этого не случится, что тогда? —словно угадав ее мысли, спросила подруга.

Тогда ты снова будешь жить как раньше. Ты обязана будешь этосделать. Ты прекрасно жила все эти годы и будешь продолжать в том же духе. Тыпрекрасно знаешь, что дети — это не самое главное в жизни. — Произнеся этислова, она вдруг вспомнила один давний случай и решила рассказать о немПилар. — Ты знаешь, я почти совсем забыла об этом, но вот сейчас явспомнила… Моя мать потеряла своего девятого ребенка, она была беременна тогдауже два месяца, а может, немного больше. Некоторые думают, что, когда у тебяуже есть восемь детей, это совсем не страшно. но, глядя на нее, можно былоподумать, что у нее умер первый ребенок. Она совершенно потеряла над собойконтроль и погрузилась в траур. Отец не знал, что с ней делать. Она целымиднями лежала в постели и плакала, а семь малышей прямо-таки с ума посходили,пока я не приструнила их Бедная мамочка была очень плоха. Ее депрессия длиласьнесколько месяцев, потом, конечно, она снова забеременела После того ребенкаона родила еще двоих, но ты знаешь, она до самой смерти помнила об этом ивсегда говорила, как это ужасно, как это грустно и как она жалеет об этом несчастномребенке. У нее были подруги, которые тоже теряли детей, но мне кажется, что таксильно переживала только она одна, и она всегда говорила об этом ребенке так,как будто и правда знала его.

— Вот и мне кажется то же самое, — сказала Пилар,чувствуя себя так, как будто кто-то наконец-то смог ее понять.

— Наверное, это одна из тех загадок жизни, которуюнельзя понять, не испытав все на себе.

— Наверное, — согласилась Пилар, опятьнахмурившись, — но это самое ужасное событие в моей жизни, — проговорила она, и это была истинная правда. Когда Пилар об этом вспоминала, еесердце готово было разорваться на части от горя и безысходности.

— Ладно, когда тебе становится совсем худо, вспомни омоей матери. Она родила еще двоих, после того как потеряла того ребенка. Ейбыло что-то около сорока семи, когда у нее случился выкидыш.

Ты вселила в меня надежду. — Марина была первымчеловеком, кто смог сделать это, как всегда, вовремя, в отличие от материПилар, которой дочь даже не позвонила, чтобы поделиться своей болью. Впрочем,она не говорила ей, что ждет ребенка. Мать просто напомнила бы дочери, что онаслишком стара для подобных вещей. А теперь Пилар и сама это чувствовала.

* * *

К большому сожалению Брэда, Пилар пребывала в уныниинесколько недель. Алиса с Брюсом взялись вести ее дела, но многие процессыпришлось отложить, а ее клиентам сказать, что она больна, и все оченьволновались за нее.

Даже Нэнси как-то зашла, чтобы попытаться отвлечь мачеху, ноона принесла с собой малыша, что только ухудшило положение дел. Когда Брэдвернулся домой, жена была на грани истерики и заявила ему, что не желает видетьникаких детей и особенно Адама в их доме до тех пор, пока он не вырастет.

— Пилар, ты должна взять себя в руки, — сказал он,испытывая муки от того, что не может ей ничем помочь. — Ты не должна такистязать себя.

— Почему? — Она почти ничего не ела и не спала.Она похудела на десять фунтов и постарела лет на пять.

— Потому что это вредит твоему здоровью. А в следующеммесяце мы снова должны попробовать. Ну же, любимая… Тебе надо постаратьсяуспокоиться.

Но вся беда была в том, что она просто не могла сделатьэтого. С раннего утра и до позднего вечера Пилар ощущала невероятную тяжесть,лежавшую у нее на сердце. Иногда бывали минуты, когда ей даже не хотелосьбольше жить.

— Пожалуйста… дорогая, пожалуйста. — В концеконцов, желая хоть как-то развеселить ее, он повез ее на выходные вСан-Франциско, но именно там у нее началась менструация. Он попытался пошутить,что через две недели они опять навестят доктора Вард с ее индюшачьей подливкойи похабными фильмами.

— О господи! — Она состроила гримасу и неожиданнодля себя рассмеялась. — Не напоминай мне об этом.

Тогда тебе стоит испытать это удовольствие прямосейчас. — И всю оставшуюся поездку Брэд поддразнивал же ну, заявляя, чтохочет взять ее с собой на Бродвей, чтобы прикупить несколько «наглядных пособийдля супругов», которые могут пополнить коллекцию Хелены Вард.

— Да вы просто извращенец, Брэдфорд Колеман. Если бы кто-нибудьузнал, какие грязные мысли вертятся в вашем мозгу, когда вы сидите в судейскомкресле, вас бы просто лишили звания, — улыбалась Пилар и впервые за многиенедели выглядела вполне нормально.

— Ну и хорошо. Тогда я смогу сидеть дома и весь деньзаниматься с тобой любовью.

Но даже это не радовало Пилар в те дни. Она пыталасьобъяснить свое состояние Брэду. Ей казалось, что этот выкидыш доказал ее полнуюнесостоятельность как женщины.

— Я потеряла ребенка… Что может быть ужаснее? Я уже такпривязалась к нему… Вы понимаете, я потеряла его… — Она говорила это, и слезытекли у нее из глаз, и ей казалось, что она совершенно никчемная женщина.

Разубедить ее было очень трудно. То, что она чувствовала,она чувствовала не умом, а сердцем. Умом она сознавала, что у нее еще навернякаесть шанс, да и Брэд повторял снова и снова, что они будут продолжать своипопытки. Но ее сердце не знало ничего, кроме того, что она потеряла его.Ребенка, которого она так хотела иметь. И всякий раз, когда она вспоминала обэтом, боль в груди делалась невыносимой.

* * *

Диана вела себя очень осторожно, когда они с Энди вернулисьдомой после отдыха на Гавайях. Она не хотела отталкивать свою удачу. Там, наберегу океана, дела у них пошли на лад, и, вернувшись домой, они оба чувствовалисебя совершенно другими людьми, может быть, не совсем такими, как быликогда-то, им обоим показалось, что испытания, через которые они прошли,сблизили и закалили их. Прекрасно сознавая, какой тяжелый путь они быливынуждены проделать для того, чтобы окончательно не упасть в пропасть, Дианарешила всеми силами хранить это хрупкое равновесие. Она не хотела встречатьсяеще некоторое время ни с кем из членов своей семьи и отклоняла все предложенияс их стороны. Она уже почти два месяца не виделась и не разговаривала с Сэмми,опасаясь, что при встрече с сестрой, которая скоро должна была родить, к нейвернутся недавние кошмары.