судить других людей. Он понятия не имеет, что происходит за закрытой дверью дома Колдуэллов.

Был ли Алистер геллионом с проблемами гнева, которые заставляли меня убегать от него далеко? Да.

Но я сомневаюсь, что он стал таким после того, как вырос в любящей семье.

У всех есть секреты. У каждого есть история.

Даже герои.

Даже злодеи.

— Никто, который трахает девушку, на которую ты пускаешь слюни.

Я задыхаюсь от его ответа, готовая немедленно отрицать это, но Истон уже стреляет в ответ. Дрожа от недоверия, в его поведении щелкнул переключатель,

— Слюни? Пожалуйста, она новая девушка с красивой задницей, но даже это не стоит того, чтобы иметь дело с тобой или твоими сумасшедшими друзьями.

Я не должна удивляться.

Но все равно щиплет.

Таких мальчиков, как Истон, пруд пруди. Красавцы, у которых, кажется, есть все, которые ласково прокладывают путь прямо к твоему сердцу только для того, чтобы наступить на него, когда ты не даешь им то, что они хотят.

По крайней мере, я могу уважать Алистера и тот факт, что он открыто говорил о том, какой он мудак. Он никогда не пытался быть тем, кем не был. Что увидели, то и получите, даже если вам это не понравилось.

— Ты, наверное, и так не был хорошим лжецом. Он ворчит, глядя на меня сверху вниз, как будто я была грязью под его ботинком.

— Я думал, что мы друзья. — говорю я немного громко, заставляя библиотекаршу шш-ш-ш-ш-ш-ш, ее глаза прищурились и наполнились раздражением. Я оглядываюсь на других студентов, наблюдающих за нами, мои щеки краснеют.

— Друзья? Ты выглядела доверчиво и легкомысленно. Ты просто девушка из канавы. Он заявляет: — Для тебя нет прекрасного принца. Добро пожаловать в твою жизнь, Брайар, секс на одну ночь и быстрый секс, это то, для чего ты была создана.

У меня нет ни секунды, чтобы даже подумать о том, чтобы отомстить, потому что Лира уже встала на мою защиту,

— Съешь хуй. Отнеси свое уязвленное эго куда-нибудь, кому насрать.

Он уходит, не сказав больше ни слова, позволяя всем нам разобраться в том, что только что произошло.

Я поворачиваюсь лицом к Алистеру. — А ты, — я указываю на него пальцем, — я делаю одну вещь для тебя. Вот и все. Мы не друзья, мы уж точно не трахаемся. Ты не можешь приходить и ссать на меня, как будто ты метишь свою территорию.

Судя по всему, я ужасно не умею быть серьезной. Я нервно сглатываю, когда он наклоняет голову, выгибая бровь, словно без слов спрашивая, что ты мне только что сказала?

Мой указательный палец убирается, как раз, когда он обхватывает рукой мое запястье. Свет в библиотеке освещает его глаза, показывая мне шоколадные завитки внутри них. Я так привыкла к полуночному черному оттенку, что новообретенный цвет был шоком.

Он наклоняется вперед, его дыхание скользит по моей коже, пока он не спускает с меня глаз. Удивляя меня, он засовывает мой средний палец себе в рот.

С моих губ слетает вздох, когда я смотрю на него. То, как его теплый рот охватывает мой палец, и то, как его мягкий язык вращается вокруг основания, вызывает покалывание в пальцах ног. Я сильно прикусываю внутреннюю часть губы.

Он неторопливо убирает от меня рот. Опустив мое запястье и проводя большим пальцем по его нижней губе,

— Не закрывай это, — он смотрит на татуировку на моем пальце, — и мне не придется никуда ссать. Пол стонет, когда она отодвигает от меня его стул, вставая и возвышаясь надо мной.

Я стараюсь не обращать внимания на то, насколько он привлекателен при дневном свете. Как солнце почти заставляет его казаться нормальным. То, как он отражается на его загорелой коже и подчеркивает края его худощавого тела.

Сжав руки в кулак, я быстро посмотрел вниз, туда, куда он лизнул. Макияж, который когда-то был, исчез благодаря его слюне, растворившей продукт. Чего он, конечно, и хотел.

Чертов укол.

Звук его сапог затихает в моих ушах, сигнализируя о его уходе, но не раньше, чем он поворачивается ко мне лицом, пятясь назад, когда говорит:

— И Брайар, — начинает он, — убедись, что наденешь что-нибудь красивое для меня в пятницу.

Слышу эхо скрипки вдалеке, когда я прислоняюсь спиной к внешней стороне района Ротшильдов, где обеденный зал Сальваторе превратился из своих обычных прямоугольных столов и унылой атмосферы в то, что Гэтсби действительно хотел бы посетить.

Я еще не был внутри, но знал, что меня ждут свисающие люстры и дорогие украшения. Нам нужно было только войти, достаточно долго, чтобы люди увидели, что мы присутствовали.

Чем раньше мы сможем это сделать, тем быстрее мы сможем приступить к поставленной задаче.

— Может она решила не приходить.

— Она придет. — говорю я Тэтчеру, швыряя окурок на землю, тушу его, раздавливая угольки своим весом.

А если она не появиться, то что бы ни случилось с ней после этого, она сама виновата.

Рук и Сайлас были заняты отключением камер наблюдения, поэтому нам с Тэтчер пришлось сопровождать Брайар и Лиру на претенциозный хэллоуинский бал. По сути, это был способ для студентов и преподавателей открыто судить друг друга. О своих нарядах, свиданиях, обо всем, что могли увидеть их самодовольные глаза, они разорвали бы на куски.

Больше всего камней кидают люди в теплицах.

Мой телефон гудел в кармане, я вытащил его, проверяя подсвеченный экран. Сообщение от Шейда заставляет меня нахмурить брови, когда я нажимаю на зеленое приложение для обмена сообщениями.

Я отправил свою рекомендацию, вам следует подумать о подаче заявления.

В приложении была ссылка на мастерскую в Нью-Йорке, который нанимал новых тату-мастеров. Они искали кого-то, кто специализировался на черном и сером. Я думал о том, какой была бы моя жизнь, если бы я мог принять это предложение.

До получения лицензии оставалось несколько месяцев, и я мог работать где угодно. Если бы Роуз не убили, я бы уже был на восточном