с другими агентами, возможно, более жесткими, чем встреченные в Валикале. Мне придется всегда стараться быть спокойным и открытым, чтобы выпутаться из таких ситуаций без потерь.

На следующее утро, прежде чем ехать дальше, отправляюсь на площадь запастись бензином. В Валикале нет автозаправок, и бензин надо покупать у контрабандистов. Самый большой риск состоит в том, что могут налить бензин, смешанный черт знает с чем. Выключаю мотор перед сараем, где на виду выставлены огромные стеклянные бутыли с бензином. Пристуствие mondele тут, должно быть, явление редкое, потому что меня сразу же окружают сотни любопытных. Но наибольшее внимание, по правде говоря, привлекает Веспа. Торговец запрашивает два с половиной евро за литр бензина. Я смиряюсь с ценой, потому что совершенно бесполезно пускаться в утомительный торг, который не привел бы ни к чему: поскольку бензина в здешних краях мало, то естественно, что и цена высокая. Таков закон рынка, отягченный еще и тем обстоятельством, что одна из сторон сделки – «богатый» mondele!

Однако сначала я хочу убедиться, что бензин не фальсифицированный. Наливаю в почти пустой бак четверть литра, смешав его в нужной пропорции с маслом, и держу мотор включенным в течение десяти минут. Веспа подтверждает, что бензин хорошего качества. Заливаю полный бак и еще одну канистру и вдобавок одну из четырех пластиковых бутылок, что служат амортизаторами во время частых падений. Всего семнадцать литров горючего.

В девять утра покидаю церковь Святого Сердца и выезжаю на главную дорогу, неасфальтированную и с множеством ям. Повернув направо и проехав едва ли триста метров, оказываюсь перед опущенным шлагбаумом и вынужден остановиться. Из будочки выходят два солдата, приказывают мне вернуться и отправиться в полицейский участок для проверки документов. В ответ на протесты говорят, что получили приказ блокировать меня и отправить назад.

Потребовалось полчаса, чтобы найти полицейский участок, расположенный на въезде в Валикале. Там, поджидая меня, находятся два агента секретных служб, обыскивавших мои рюкзаки, и еще другие люди, некоторые из них в военной форме. Во дворе поставлен столик и несколько стульев полукругом. Меня просят сесть на стул, стоящий перед всеми остальными. У меня такое чувство, что все было приготовлено с целью устроить изнурительный допрос и поставить в положение зависимости. Спрашиваю, что не так: все мои документы в полном порядке, брюки – это не военная форма, у меня нет оружия, я просто турист, путешествующий на Веспе, и ничего больше! После долгого молчания, полагаю, искусно подготовленного, начальник группы в военной форме говорит, что после Валикале для продолжения путешествия мне нужен специальный пропуск, действительный для проезда по территории Южного Киву. Потом добавляет, что документ нужен для моей же защиты, без него я не смогу двигаться дальше, а буду обязан вернуться в Кисангани. За пропуск требуется заплатить 100 долларов.

Слова военного подбрасывают меня на ноги, стул, на котором я сидел, переворачивается и падает на землю, мозг кипит от возмущения. Хвалю всех за то, как ловко они организовали дело, добавляю, что если полагают заработать на мне, то просчитались. Запускаю руку в карман, хватаю пачку банкнот и со злостью швыряю на землю, к их ногам, говоря, что лежащие перед их глазами франки – это все мои деньги, чтобы добраться до Букаву, где меня ждут друзья на границе с Руандой, чтобы с их финансовой помощью я мог доехать до Кигали. Мой несколько театральный жест, продиктованный, однако, истинной яростью, кажется, производит определенный эффект на группу, потому что никто, несмотря на мое приглашение, не осмеливается нагнуться и собрать разлетевшиеся по земле деньги. Внезапная вспышка в голове заставляет ожить лицо отца Августина и его совет о том, как надо себя вести с военными, а особенно с агентами секретных служб. Прекрасно знаю, что история с пропуском вызвана исключительно желанием вытянуть из меня деньги, и говорю про себя, что надо успокоиться и найти правильные слова и тон.

Поэтому твердым, но примирительным тоном прошу позволить мне следовать дальше: если бы у меня были деньги, я бы охотно заплатил требуемую сумму за пропуск, поскольку тоже считаю его полезным для моей безопасности.

С дипломатическим бесстыдством прошу оказать любезность и выдать пропуск бесплатно, взамен дам мой адрес и номер телефона в Италии. Если кто-нибудь из них туда приедет, то сможет навестить меня и быть моим гостем. Как по волшебству, висевшее вокруг нас напряжение в мгновение ока исчезает. Мне приходит идея пожать им всем руку, изображая примирительную улыбку на все еще сведенном напряжением лице. Начальник просит подобрать банкноты – они до сих пор лежат на земле, потом приказывает секретарю выписать пропуск на мое имя.

Доставая паспорт из футляра, делаю неловкое движение, и все содержимое вываливается на землю. Среди листков бумаги и разных документов видно фото, на котором я вместе с женой. Я часто замечал, что фотографии обладают магическим воздействием на африканцев, они их просто притягивают, и мне уже несколько раз случалось выйти из, казалось, безвыходной ситуации, привлекая внимание людей к фотографиям, нарочно оставленным в документах.

Вот и сейчас упавшее на землю фото дает мне возможность, рассказывая о семье, полностью снять напряжение, от которого еще несколько минут назад у меня вставали дыбом волосы на голове. Фотография переходит из рук в руки, сопровождаемая комментариями на lingala. Кто-то спрашивает, что делает мой сын, сколько ему лет и где он. Отвечаю на вопросы и тоже спрашиваю, но единственное мое желание – не потерять время: уже половина одиннадцатого, а я все еще в Валикале.

Обменявшись десятком рукопожатий, выслушав многочисленные «buon viaggio» и получив пропуск, покидаю полицейский участок. Возле приходской церкви встречаю отца Августина: он узнал о моем задержании и идет на выручку. Обнимаю его и благодарю за бескорыстие и оказанное мне гостеприимство.

Чуть отъехав от Валикале, я вынужден остановиться. Передо мной – мост, он в плачевнейшем состоянии: на первом участке кем-то вырваны и унесены несколько досок, оставшиеся положены наихудшим образом. Оставляю Веспу и подхожу к мосту поближе, чтобы понять, как его проехать с минимальным риском. Тем временем появились дети – полюбопытствовать и сфотографироваться. Единственное, что я могу сделать, – это переместить пять досок, которые имеются в моем распоряжении и не были украдены. Пройдясь несколько раз вперед-назад, оцениваю надежность проезда по мосту. Седлаю Веспу и с замирающим сердцем начинаю переправу. На первой скорости и очень медленно проезжаю три ужасно неустойчивых доски. Бросаю быстрый взгляд вниз: в двадцати метрах подо мной быстро бежит река. Переднее колесо доезжает до точки, где последние две