доски находят одна на другую, образуя ступеньку в шесть сантиметров. Страх излишне ускориться не дает мне возможности сообщить колесам нужную мощность для преодоления разницы уровней. Доля секунды – мотор глохнет. И со мной случается то, что я никогда не мог предвидеть и вообразить. Удерживая руль Веспы, я прыгаю направо, опираюсь правой ногой на одну из балок, проходящих ниже на десяток сантиметров вдоль всего моста и образующих его несущую структуру. Левая ступня остается зажатой между поперечиной, проходящей выше, и подножкой Веспы, которая наклоняется, но не падает. И не могла бы, потому что в этот момент моя нога функционирует как подставка!

От острой боли я кричу, и ребятишки, наблюдавшие за мной, мгновенно соображают, что происходит. Они подбегают и, приподняв Веспу, дают возможность высвободить ногу. С их помощью толкаю скутер до безопасного места за мостом. От боли я хромаю и боюсь, что нога распухнет. Но, сняв ботинок, вижу, что все в порядке. Если вместо тяжелых и крепких туристических ботинок на мне были бы обычные туфли, то так легко выпутаться бы не удалось. Массирую ногу – боль стихает, а сигарета и глоток воды снимают стресс.

Снова еду, размышляя о том, что, в сущности, я счастливо отделался и могу добавить еще один опыт в уже и без того богатую мысленную коллекцию непредвиденного и «драматического», что на меня обрушила Африка во время путешествия. Оставив за плечами мост и ребят, замечаю, что пейзаж приобретает холмистый характер: серая дорога становится прямо-таки ходом сообщения шириной не больше метра, окруженным густой растительностью. Часто проезжаю через настоящий бамбуковый туннель. Некоторые стебли под тяжестью собственного веса упали на землю и перегораживают проезд – приходится останавливаться и расчищать путь.

Изгибы дороги постепенно превращаются в крутые и узкие повороты, как на горной дороге. Продвигаюсь медленно и с большой осторожностью, всегда на первой скорости. Несколько часов еду в полном одиночестве среди такой густой зелени, что сквозь нее почти не проникают солнечные лучи.

На подготовительной стадии путешествия, еще дома, я пытался представить маршрут, по которому проеду от Марокко до Танзании, с помощью Google Earth, программы спутникового наблюдения. В предварительном виртуальном путешествии, двигая мышку, я проследовал путем, которым потом проеду в реальности. От Танжера и до Киншасы следовать по дорогам было легко, потому что спутниковые снимки почти всегда давали четкую картинку. Дальше, с севера Африки на юг, серый асфальт ясно выделялся на охристо-желтом фоне пустыни и потом на коричневатом – в Сахеле. Я с легкостью различал дороги в Гвинее-Бисау, Буркина, Мали, где робко начинала появляться зелень, чтобы затем стать преобладающей в Гане, Нигерии, Камеруне и полностью завладеть сердцем Африки к северу и югу от экватора. В Демократической Республике Конго я с курсором плыл по великой реке вплоть до Кисангани – все было видно и ясно. Используя zoom, я приостанавливался в местах, где у судна, на котором поплыву по реке, будут, предположительно, стоянки. От Кисангани до Валикале спутник тоже позволял отследить дорогу. Затем, после Валикале, спутник дал изображение очень узкой дороги, теряющейся где-то в джунглях. Несмотря на мои повторные попытки, я не смог понять – точнее, увидеть – трассу, по которой мне пришлось бы ехать, оказавшись в восточной провинции Демократической Республики Конго.

Теперь, непосредственно находясь в этом месте в седле Веспы, удается объяснить причину, по которой Google Earth не мог удовлетворить мое любопытство в предварительном знакомстве с состоянием дорог в Киву: у спутника не получалось обнаружить дорогу шириной в метр, прячущуюся в гуще зелени от пытливого глаза.

Дорогу, по которой я еду, можно преодолеть лишь пешком, на велосипеде, мотоцикле и, конечно, на Веспе, с «сумасшедшим» в седле. Очень тяжелый участок дороги: слева подступает гора, справа – крутой откос.

Сейчас чуть больше часа дня, но ощущение такое, что солнце уже зашло и вот-вот опустится тьма. Атмосфера темная и мрачная, воздух насыщен влагой и молчанием, зелень угрожающе нависает над головой, мешая видеть голубизну неба. Все это увеличивает тоску одиночества и опасение заблудиться. Останавливаюсь, чтобы с помощью мачете срезать большие стебли бамбука, преграждающие путь. Надо поторопиться выбраться на равнину: если окажусь застигнут грозой в этом месте, то с горы обрушатся потоки воды и унесут и меня, и Веспу. Прохожу метров двадцать пешком, чтобы понять, что там, прямо за поворотом. Из того немногого, что удается разглядеть за густой растительностью, понимаю, что еще на несколько километров ситуация не изменится. Но я ошибаюсь, потому что положение изменится – в худшую сторону! Возвращаясь к Веспе, я слышу какой-то приближающийся механический звук. Закрываю глаза, чтобы сосредоточиться и понять, что же это такое. Уши, в полном согласии с разумом, подсказывают, что приближается мотоцикл.

Через пять минут меня догоняет молодой человек на красном китайском мотоцикле. На багажнике у него гора всякого товара, среди прочего высовывается дверца холодильника. Он здоровается со мной внушающим доверие тоном и улыбается. Его зовут Тересфор, и он едет в Омбо, везет вакцину, которую должен передать в медицинский центр вместе с дверцей холодильника. Нам с Тересфором по пути, потому что и я должен буду проехать через Омбо. Он без всякой просьбы вызывается проводить меня и помочь. На равнинной дороге много непроходимых участков, и одному мне не справиться. Обретение неожиданного попутчика, готового ехать медленней, с такой же скоростью, что и я, и всегда готового прийти на помощь, возвращает мне хорошее настроение и оптимизм. Почти сто километров я буду чувствовать себя в безопасности под защитой Тересфора, оказавшегося спокойным, разумным и совершенно бескорыстным человеком. Проехав три-четыре километра в компании моего нового друга, спускаюсь в долину. Дорога в таком ужасном состоянии, что Тересфор советует нанять еще кого-нибудь, чтобы нам помогли до самого Омбо, если возникнет необходимость.

Берем Алена, молодого человека, который нам кажется надежней и усердней всех других. Сговариваемся на 20 долларов (но после почти двух дней изнурительной работы я дам ему 25). Ален будет следовать за мной почти сорок километров: я на Веспе, а он – пешком. Часто на самых трудных участках дороги я доверю ему и Тересфору миссию по преодолению Веспой препятствий, и они, толкая ее, заслужат мое одобрение. Мои многочисленные Bravo! сольются с криками птиц и обезьян, прыгающих с ветки на ветку, и, вероятно, удивленных явлению белого путешественника на Веспе.

Буньякири

С помощью Тересфора и Алена продвигаюсь по дороге, усеянной огромными и глубокими ямами, полными воды. Иногда Тересфор уезжает на сотню метров вперед,