Такси продолжило путь по Валхаллавэген. Себастиан едет явно не домой. Предупреждать еще кого-то? Высокий мужчина не мог сдержать улыбки. Может, на этот раз он получит разрешение выбирать сам? Распоряжаться жизнью и смертью. Он. Никто иной. Его наделили такой властью. За это он будет вечно благодарен.

Вот если бы он обладал ею тогда.

После свадьбы и переезда в большую роскошную квартиру в центре Леннарт зачастил к ним. Иногда с женой, чаще один. Когда София с отцом куда-нибудь уходили или уезжали, а случалось это отнюдь не редко, Леннарт приезжал посидеть с ребенком.

Он любил «дедушку». Они вместе готовили уроки, играли в карты, и ему даже довелось попробовать научить пожилого мужчину пользоваться игровой приставкой. Переход в новую школу новых друзей не принес, но Леннарт часто возил его в выходные на экскурсии и прогулки. В Скансен, на башню Какнестурнет, на остров Юргорден, во дворец. Большинство его ровесников в этих местах уже побывали или хотя бы о них слышали, но для него они еще оставались более или менее неизвестными. Леннарт привлекал его к разным занятиям, чтобы посмотреть, что ему нравится. Они ловили рыбу, катались на коньках, собирали ягоды, играли в боулинг и ездили в аквапарки. Попробовать надо было все. То, что ему нравилось, они повторяли, а то, что нет, забывали.

Поездки с дедушкой доставляли ему большое удовольствие. Отец и София никогда к ним не присоединялись. Напротив, они, похоже, ценили то, что он периодически исчезал. Об этом, конечно, не говорилось, но годы, проведенные с матерью, привили ему почти уникальную способность улавливать настроение взрослых, истолковывая их взгляды и язык жестов. Это пришло естественным путем, как способ избегать проблем. Целиком и полностью подстраиваться под нее. Всегда подчиняться ее желаниям.

Однажды Леннарт, как обычно, забрал его из дома. Они собирались на прогулку. Он был преисполнен ожиданий.

– Куда мы поедем? – спросил он.

– Постепенно увидишь, – прозвучало в ответ.

Они поехали дальше в молчании. Дедушка казался более напряженным, чем обычно. Немногословным, почти неприветливым. Он попытался истолковать это, чтобы подстроиться, но не понимал сигналов. Леннарт излучал новое ощущение закрытости, с которым прежде не сталкивался. Поэтому он сидел молча. Вроде это подходило.

Выехали из города. Более узкие дороги. Много поворотов, у него порой возникало ощущение, будто они снова едут в ту же сторону, откуда приехали, но он не спрашивал. Он не имел никакого представления о том, где они находятся, когда Леннарт свернул на маленькую лесную дорогу, приведшую на поляну, к маленькому коричневому деревянному домику на каменном фундаменте. Зеленая наклонная железная крыша, зеленые нащельники и ставни вокруг окон.

Леннарт заглушил мотор, и они остались сидеть, глядя на домик.

– Что это за дом? – поинтересовался он.

– Это спортивный домик, – объяснили ему.

– Он твой?

– Нет.

– А чей?

– Неважно.

– Что мы тут будем делать?

– Сейчас увидишь.

Они вышли из машины и направились к домику. Было лето. Лес пах в точности так, как и должен пахнуть лес в жаркие безветренные дни. Верхушки елей шелестели, но там, где они шли из-за густой растительности ветра не чувствовалось. Жужжали насекомые. Ему показалось, что между деревьями мелькнуло озеро. Может, они будут купаться?

К зеленой деревянной двери вела каменная лестница в несколько ступенек. Леннарт открыл дверь, и они вошли в узкую переднюю. На стенках деревянные панели. Полка для шапок на стене, подставка для обуви на полу. Несмотря на отсутствие в передней одежды и обуви, у него возникло ощущение, что они в доме не одни. Он никого не видел. Ничего не слышал. Просто ощущение. Справа угадывалась комната побольше, а слева – маленькая кухня, но Леннарт открыл дверь прямо слева от входа и указал ему на лестницу вниз. В подвал.

– А что там внизу? – поинтересовался он.

– Спускайся, – прозвучало в ответ.

Он пошел вниз по узкой лестнице с горизонтальными деревянными панелями по бокам. В конце голая лампочка освещала не только лестницу, но и находящуюся внизу маленькую комнату размером примерно с полдомика. На потолке деревянные балки. Каменные стены. Окон нет. Холодно и сыро. Пахло плесенью и чем-то еще, отдающим металлом, но запах он не узнавал. На полу коврики. Больше ничего. Сидеть негде. Делать нечего. Он как раз собирался опять спросить, чем они тут будут заниматься, когда услышал наверху не что иное, как шаги. Нескольких человек. Больше, чем двоих. Они, казалось, торопились. Правда, тихонько. Больше с удивлением, чем с испугом, он повернулся к Леннарту, остановившемуся прямо у подножия лестницы. Рука на старомодном черном выключателе на стенке. Не говоря ни слова, Леннарт повернул его. За громким щелчком, погасившим лампочку, последовала темнота. Стало так темно, что он не знал, открыты у него глаза или нет. На мгновение ему показалось, будто он видит наверху лестницы полоску света и тени, которые медленно скользили через светлую полоску внутрь, но незамедлительно поглощались темнотой. Впрочем, он не знал. У него в памяти по-прежнему сохранялась картина ярко светящей лампочки, которая все искажала и сбивала с толку. Он несколько раз моргнул. Одна темнота. Но шаги на лестнице он слышал, в этом он не сомневался. Шаги и тяжелое, предвкушающее дыхание.

– Дедушка… – произнес он.

Ответа не последовало.

В машине, по пути домой, Леннарт вел себя как обычно. Попросил прощения за то, что напугал его. Это была просто игра. Такой большой мальчик, как он, ведь способен выдержать маленькую игру? Ничего же не случилось, правда? Он покачал головой. Он напугался. Звуков. Темноты. Но помимо этого… Он не знал, как долго простоял в темноте, но когда Леннарт снова зажег лампочку, в комнате оказалось пусто. Никаких следов других людей. В машине ему хотелось сказать, что игра ему не понравилась. Совсем не понравилась, но он промолчал. Ведь ничего же не произошло. И при дневном свете, в машине, он даже не был уверен в том, что там были еще люди. Возможно, он просто испугался. Вообразил разные вещи. Спросить у Леннарта он не решился. Они остановились у «Макдоналдса» и купили мороженое. Потом поехали и купили новую игру для приставки. По возвращении домой все было почти как обычно. Он напугался, но воспоминание поблекло. Стало восприниматься как сон. Как нечто, не происходившее в действительности. За годы, проведенные с матерью, он привык быстро приспосабливаться к новым ситуациям, новым настроениям, к обещаниям, которые нарушались, к условиям, которые внезапно менялись. Он мастерски научился забывать и идти дальше. Так он сумел поступить и на этот раз.

Они с Леннартом продолжали ездить на прогулки. Поначалу он сомневался. Не хотел ехать, но все происходило как обычно. Они занимались веселыми вещами. Хорошими вещами. Воспоминание все больше стиралось. Исчезало до тех пор, пока он о нем почти совсем не забыл.

Пока они снова не оказались возле спортивного домика.