— Молодец, майор! Вот это работа! — радостно хлопнул рукой по столу полковник. — В Смольный пока не поеду, дождусь результата, чтоб, как говорится, не сглазить. — И он постучал теперь уже кулаком по той же самой столешнице. — Ладно, я к себе, как только будут новости, сразу же информируйте. Домой сегодня не пойду, в крайнем случае в кабинете переночую.

Он еще раз на прощание сверкнул глазами в сторону Беспалова и вышел из кабинета.

— Вы где целый день болтались, Беспалов? — подхватил у полковника эстафету майор. — У нас полный сбор, каждый сотрудник на счету, а вы личными делами занимаетесь?

— Да нет, товарищ майор! Я же такое раскопал! — подпрыгивая на стуле от нетерпения, с трудом дослушал майора Борис. — Вы себе не представляете, я нашел товарища, с которым убитый Петр Маслов встречался! И даже знаю, где он его встретил и когда!

— Вы, Беспалов, слышали, что я только что полковнику докладывал? Коржиков вычислил убийцу Петра Маслова, на кой нам теперь его знакомый? Ребята сейчас в засаде сидят!

— Товарищ полковник, но ведь… — пытался Борис сообразить, как увязать добытую им с таким трудом информацию с какой-то там засадой. — А как же тогда версия о его брате Иване Маслове? И вообще? А вдруг это не уголовник? Товарищ майор, а что, если Коржиков ошибся? Разрешите проверить, а?

— Зачем, Беспалов? — выразительно посмотрел на него майор. — К чему огороды городить, когда и так все ясно как божий день? Убили ради денег, и дело с концом. Просто и ясно.

— А если все же Коржиков ошибается? Да и потом, пока еще не известно, в какой подворотне этот Дикий кошелек отобрал и у кого, у молодого или старого, и потом, может, тот, на кого он напал, выжил? И вообще, «около Дворцовой площади» — это может быть и на Миллионной улице, и на Мойке, и Желябова, и даже на Васильевском острове в районе университета! — все больше горячился Борис, видя массу прорех в столь милой майору версии убийства. — Вы представьте себе, что будет, если мы возьмем этого Дикого, а он ни при чем, а мой подозреваемый в это время смоется, и ищи ветра! Разрешите мне на вокзал смотаться. Хоть личность установлю! А еще лучше задержать его, на всякий случай. Чтобы не убежал, а уж потом разберемся, какое он имеет отношение к убийству Маслова. А? У меня и замначальника вокзала знакомый. Он нам поможет все быстренько разузнать!

— Ох и надоеда ты, Беспалов! Энергию тебе девать некуда! — посетовал майор. — Ладно. Поедешь со мной, по пути заскочим на вокзал, а уж оттуда на Лиговку. Хотя по мне, так пустая трата времени. Как свидетеля мы этого гражданина и завтра бы допросить успели. А как подозреваемый он уже не актуален, — с удовольствием выговорил заковыристое иностранное слово майор, мол, знай наших.

Пришлось Борису согласиться. Весь его недавний душевный подъем испарился, а ожидаемый триумф отложился на неопределенно долгое время.

— Ну что, сходить, что ль, с тобой за компанию? — вылезая из машины, снисходительно предложил майор. — Все веселее, чем в машине сидеть. Только вот что. Ни к какому начальнику вокзала мы не пойдем. Долго, да и незачем. Пойдем прямо в камеру хранения, — протискиваясь вместе с пассажирами в высокие, тяжелые двери вокзала, распоряжался Николай Владимирович. — У тебя фотография убитого Маслова с собой?

— Так точно.

— Вот и хорошо.

— А только я ее уже показывал работнику камеры хранения, — спеша вслед за майором, объяснял Борис. — И тут я вот что подумал. Если тот сотрудник, что не признал Маслова, действительно его не знал, это одно. А если он мне соврал, то совсем другое. Значит, ему есть что скрывать. Может, все-таки уточним у дежурного по вокзалу, чья смена в тот день была? А? На всякий случай?

Майор озабоченно взглянул на часы.

— Ох и надоел ты мне, Беспалов! Вот прям горше пареной редьки. Ладно, давай, только быстро. Одна нога там, другая в машине.

И Борис, принявший наставление майора близко к сердцу, через две ступеньки поскакал в кабинет Аристарха Ильича и влетел в него прямой наводкой, кажется, даже без стука.

— Здравствуйте, юноша, что вас на этот раз к нам привело? — не выказав особого любопытства, спросил Аристарх Ильич.

— Добрый день. Я по делу. А это вот товарищ майор, Николай Владимирович. Ермаков. А это замначальника вокзала Аристарх Ильич, — торопливо представил подоспевшее начальство хозяину кабинета Борис.

— И чем же могу помочь? — возвращаясь на свое место после короткого рукопожатия, спросил Аристарх Ильич.

— Нам надо точно знать, кто дежурил в камере хранения тридцатого апреля, — выпалил Борис.

— Клавдия Петровна, узнайте, кто дежурил в камере хранения тридцатого апреля, — сняв с черного аппарата трубку, распорядился Аристарх Ильич. — И, пожалуйста, уточните, кто дежурил не по графику, а по факту. Товарищи из уголовного розыска интересуются. Курите, товарищи, — пододвигая гостям пепельницу, предложил Аристарх Ильич.

— Спасибо, я не курю, — поспешил отказаться Борис. Он был спортсменом и твердо усвоил с детства, что у курильщиков слабая дыхалка, а значит, нет выносливости. Вот и не курил, хватит ему зрения. И так в начальных классах очкариком и хлюпиком дразнили. Потом перестали, конечно, когда он всерьез спортом занялся, да еще и вверх вытянулся. Пару раз по лбу дали и перестали.

А вот майор с удовольствием закурил, и поплыл по кабинету едкий запах табака от дешевых папирос майора и крепкого трубочного табака Аристарха Ильича. У Бориса даже глаза заслезились. У них-то дома никто не курил с тех пор, как отец на фронт ушел.

— Аристарх Ильич, вот данные по камере хранения, — зайдя в кабинет, положила на стол бумажку Клавдия Петровна.

— Ну вот, пожалуйста, в тот день дежурил Лаптев Николай Васильевич, — заглянув в бумажку, проговорил Аристарх Ильич. — Кстати, сегодня его смена, можете пройти побеседовать с ним, или, если хотите, можно вызвать его сюда.

— Да нет, спасибо. Незачем товарища от работы отрывать, мы его буквально на два слова отвлечем, — одергивая форменный китель, решил майор — в отличие от Бориса и ребят из отдела, майор предпочитал ходить на службу в форме.

— Николай Владимирович, я с этим Лаптевым и беседовал, — едва они покинули кабинет Аристарха Ильича, торопливо заговорил Борис. — И фотографию ему показывал, а он мне, в лицо глядя, заявил, что знать не знает убитого и в глаза не видел! Давайте его задержим!

— На основании чего? — устало взглянув на Бориса, спросил майор. — А ты привыкай, Беспалов, что врут нам граждане регулярно. Кто-то связываться боится. Кто-то за репутацию трясется, у кого-то свои маленькие секреты и тайны выплыть наружу могут, в любом случае все это вранье, как правило, никакого отношения к расследуемым преступлениям не имеет, хотя, конечно, процесс расследования затрудняет. Ну где тут камера хранения? — останавливаясь посреди зала, поинтересовался Николай Владимирович.

К камере хранения, как обычно, тянулась очередь, кто-то держал наготове квитанции на багаж, кто-то волочил за собой тяжелые, перетянутые ремнем чемоданы, корзинки, туго набитые рюкзаки, вещмешки, один гражданин держал под мышкой завернутый в бумагу и перевязанный бечевкой новенький детский велосипед. За стойкой солидно и неторопливо двигался между ячейками одетый в синий рабочий халат Николай Васильевич. Наблюдая за ним, Борис с удивлением заметил, с какой легкостью тот тягает тяжеленные чемоданы. Несмотря на возраст, силища ему не изменила.