— Да-а… — неохотно протянул майор.

— Ты мне не «дакай», ты мне по делу докладывай, — одернул его сердито полковник. — Толком можешь сказать?

— Да, это лейтенанта Беспалова версия, — все так же неохотно проговорил майор.

— Это новенького, который вечно опаздывает? — сердито уточнил полковник, оглядывая ряды собравшихся. — А кстати, где он сейчас?

— Я его отправил материалы собирать.

— Ну и что у него за версия такая?

— Извините, товарищ полковник, можно?

— А, Беспалов? Ну давай. А ты, Николай Владимирович, продолжай.

— Ну, в общем, лейтенант Беспалов свидетеля одного нашел на вокзале, — тяжело вздыхая, продолжил майор. — Мы поехали его допросить, а он от нас деру.

— И чего? Догнать не могли? — насмешливо уточнил полковник.

— Смогли. Да вот только… пока мы по привокзальным закоулкам за ним гонялись, зарезали его.

— Что сделали?

— Зарезали, — убитым голосом сообщил майор. — Мы с местными ребятами всю округу прочесали, и все без толку. Ушел убийца.

— Та-ак. Хорошо. То есть у нас теперь не один труп, а два? Молодцы! Хорошо праздник Победы встречаем, ударно, можно сказать! — И хотя говорил полковник, почти не повышая голоса, но от его гнева стены дрожали, и глаза у него натурально искрили, так что подчиненным аж жутко делалось.

— Что же это за свидетель такой важный, откуда он у вас взялся?

— Беспалов раскопал. Этот мужик с убитым Масловым в утро убийства в пивной сидел.

— И чего?

— Лаптев Николай Васильевич. Работал на Московском вокзале в камере хранения. Тысяча восемьсот девяносто восьмого года рождения, деревня Носовка Тульского уезда. При обыске ничего примечательного не обнаружено. Беспалов сейчас в архиве был, искал, нет ли у нас на Лаптева материалов.

— И чего, нашел? — обернулся к Борису полковник.

— Ничего. Но я вот телеграмму отстучал в деревню Носовка, местному участковому. Хороший мужик попался! Он мне вот что сообщил! Я же с ним еще и по телефону потом разговаривал. У них в правлении телефон есть! — рапортовал довольный собой Борис. — В общем, у Лаптева этого в Носовке жена и двое детей проживают. И о своем родителе ничего знать не знают. С фронта им извещение пришло, мол, пропал без вести. После войны пробовали искать, но никаких результатов. А тут выходит, что этот самый Лаптев, живехонек-здоровехонек, проживает в нашем городе. И о семье своей не печалится. Тогда я попросил этого участкового жену Лаптева в правление вызвать и спросил, нет ли у ее мужа какой приметы, ну там шрам, может, какой с детства. Слышно, конечно, плохо было, орал так, что едва голос не сорвал, — посетовал Борис, пользуясь случаем. — Но! — поднял он многозначительно палец, ловя взгляды заинтригованных сослуживцев. — Есть у Лаптева шрам. В детстве ногу косой поранил, считай, от колена до самой лодыжки. Толстый безобразный шрам. Ну я в морг…

— Беспалов, брось эти фокусы, не тяни! — прикрикнул на него разнервничавшийся майор.

— Не Лаптев это! Нет у покойника никакого шрама!

— Ну, Беспалов… — протянул полковник. — Звать как?

— Борис.

— Отчество?

— Олегович.

— Ну, Борис Олегович, молодцом! Учитесь, товарищи, у молодого поколения, — укоризненно оглядел он капитана Коржикова и майора Ермакова.

— Товарищ полковник, товарищ майор, разрешите мне к генералу Капустину съездить, предъявить ему ту фотографию, что мы у убитого Лаптева нашли?

— Какой еще генерал? — снова занервничал полковник.

— Генерал Капустин, — пояснил майор. — Пусть Беспалов объяснит.

— Когда первый убитый Маслов сидел с убитым Лаптевым в пивной, то буфетчица запомнила, как один из них произнес фамилию Капустин. А у меня сосед по дому генерал Сергей Андреевич Капустин, ну я вечером зашел к нему и спросил, не знает ли он Петра Маслова из Алапаевска, а он сказал, что знает не Петра, а его брата Ивана. И что последний раз они с Иваном Масловым виделись в сорок втором году, вместе попали в плен. И тогда Иван Маслов стал предателем, перешел на службу к немцам и служил полицаем. После войны Сергей Андреевич пытался разыскать его и не смог, ни живым, ни мертвым. И вот я хочу теперь показать ему фотографию, найденную нами в комнате убитого Лаптева, вдруг он опознает на ней…

— Ивана Маслова? Ну, ты, Беспалов, и загнул, — усмехнулся полковник. — Но фотографию покажи. И вот что. Возьми прямо сейчас мою машину. И дуй к своему генералу. А потом сразу обратно. Домой сегодня никто не пойдет. И завтра тоже, и вообще, — оглядев всех по очереди сотрудников, твердо закончил: — Пока дело не раскроем, никто домой не пойдет.

Толик Лодейников тоскливо взглянул на майора, но тот только плечами пожал.

— Откуда у тебя эта фотография? — взволнованно спросил Сергей Андреевич, с трудом оторвавшись от снимка. — Алеша, взгляни, это тот самый Иван Маслов.

— Вы уверены, Сергей Андреевич? Это очень важно! Очень! — провожая взглядом фотографию, проговорил Борис.

— Ну разумеется. Я думаю, снимок сделан году этак в тридцатом или чуть раньше. Иван еще молод, дети маленькие, да, да. А где же вы ее раздобыли? Неужто прислали из Алапаевска?

— Нет. Нашли в квартире убитого Николая Лаптева. Да вот теперь похоже, что это был никакой не Лаптев, а сам Иван Маслов.

— Убитого? Боря, ты сказал — убитого? Это вы его подстрелили при задержании?

— Да нет. Что вы! Мы ничего такого и не предполагали, просто приехали на вокзал, он там работал в камере хранения на выдаче, хотели поговорить. Внук покойного Петра Маслова рассказал, что дедушка на вокзале долго разговаривал с работником камеры хранения. Но мы даже не знали, с кем именно, их там двое, они посменно работают, — объяснял Борис. — А он вдруг побежал от нас. Мы за ним, он за какие-то склады нырнул. В общем, нашли уже мертвым. И тоже зарезали, как и брата. И получается, что дело мы не раскрыли, оно только еще больше запуталось. Кто братьев убил, за что? Ничего не понятно, — сокрушенно покачал головой Борис.

— Ты, Борь, не горюй, у тебя голова светлая, что-нибудь придумаешь. А скажи мне, не нашли вы в комнате крест, ну тот, о котором я тебе говорил, помнишь? Крест великой княгини?

— Нет, — вскинул голову Борис. — Я, признаться, в этой суматохе про него уже забыл. Но никакого креста в комнате не было, это точно.

— И на теле Ивана не было?

— Нет.

— Слушай, а давай я с тобой в морг съезжу, на всякий случай, опознаю тело, чтобы уж наверняка?

— А что, отличная идея! — встрепенулся Борис. — А не поздно еще? Вы, наверное, спать уже собирались ложиться.

— Ну выспаться я всегда успею. Мне на пенсии не сна, мне на пенсии дела не хватает.