– Вэйди сказала, ты поймешь, – заключил парнишка и с чувством выполненного долга, тут же отразившимся на его лице, вернулся к своим.

Я уже столько лет не держала в руках ромашек. Осторожно, будто передо мной лежал новорожденный младенец, я кончиками пальцев подцепила стебелек. Сотни тысяч ромашек, как сорняки, обвили всю империю, и в сезон поля с высоты крепостной башни напоминают пушистый ковер. Только вот сейчас осень, и найти хотя бы одну было, мягко скажем, проблематично.

Ко мне прикованы глаза толпы, и я, наподобие актрисы магического театра на колесах, покрутила ромашку перед носом. Все – и я, в том числе, – ждали какого-то чуда. Но ничего не происходило.

И тут что-то привлекло мое внимание. Несколько слов, аккуратно выведенных насыщенными синими чернилами на краях смятого листка бумаги. Приглядевшись, я увидела короткую фразу, которая заставила мое сердце дрогнуть:

«Настоящая магия внутри тебя».

– Что там? – Гурт, которому не были знакомы понятия о такте, подался вперед.

– Ничего, просто доброе напутствие.

– Ну, тогда мы пойдем, – сказал Ласка. – Приятно было повидаться.

Мужчина свистнул, да так, что эхо не сразу вернуло отголосок.

– Что, парни, может, споем? – предложил кто-то из толпы, и остальные тут же поддержали.

Я молча стояла у края тропы, взглядом провожая удаляющихся на смерть нимчан. В одной руке зажата ромашка, в другой – заветный листок с простыми словами.

Это была цитата с последних драконьих игр, которые проходили как раз в Эйне в прошлом году. Мы впервые принимали такое масштабное соревнование, и я, как главный драконовед крепости, была одним из организаторов. Со всей империи в Эйну съехались заводчики самых быстрых и послушных драконов. Целый месяц они мерились в точности, скорости, способности преодолевать препятствия и даже в красоте животных. В самом конце церемонии закрытия мой отец произнес эту фразу, которую я сейчас лицезрела на листке бумаги. Тогда я не сильно задумывалась, что же это могло значить на самом деле, а теперь все казалось таким простым и очевидным.

Магия, за которую сейчас борются наши люди, – далеко не самое главное. Огонь внутри нас самих, в наших сердцах, вот что на самом деле важно. Я упала с дракона не потому, что тот был слишком чувствителен к ромашкам. Дело было в другом: я боялась, была не уверена. Я полагалась на волшебство дракона вместо того, чтобы воспользоваться своим собственным.

Ведь людьми нас делает вовсе не способность мыслить или умение строить высокие стены. Человеческое зарождается только там, где ты пытаешься сделать больше, чем думаешь, что можешь.

– Подождите… Подождите меня! – крикнула я и со всех сил припустила следом за отрядом.

Благо мужчины ушли недалеко, поэтому долго догонять не пришлось. Косы хлестали по спине (потом их обязательно отрежу), а появившийся во рту привкус крови, напротив, заставлял бежать все быстрее и быстрее. Я была ветром этих гор, частью долгой истории, которую потом будут помнить веками.

В хвосте шел тот самый племянник Вэйди, который передал мне записку, вместе с несколькими приятелями. Они громогласно подпевали звучавшей в воздухе «Друг за другом, маг за магом».

Никто из присутствующих не удивился моему возвращению – меня радостно поприветствовали, и даже Ласка ничего не сказал по поводу того, что мне надо идти совсем в другую сторону. Они взяли с собой Гурта – чего говорить о девчонке, которая, по сравнению с ним, точно сумеет постоять за себя.

Это был на удивление теплый для осени вечер. Или это кровь так сильно бурлила в жилах, что становилось жарко, несмотря на погоду? В любом случае чувствуешь себя гораздо лучше, когда принимаешь решение и следуешь намеченному плану.

Мы шагали вместе защищать то, что по-настоящему любим и ценим. Кто-то – свой родной город, кто-то – людей, которые посвятили жизнь безопасности в империи. Я же не могла смириться с тем, что не буду в последние минуты рядом с теми, кто за такой короткий срок стал мне по-настоящему дорог. Если я вернусь в поля, то пожалею о том, что хотя бы не попробовала стать таким человеком, которым всегда хотела быть. Смелой, отважной, верной своему слову и делу.

Понятия не имею, откуда Вэйди узнала мою историю, но, как и с каждой знахаркой, тут всегда немножко замешано колдовство, пусть они и отрицают свою принадлежность к волшебному миру. Не важно, потому что травница была права: время действительно пришло.

С высоты уступа собравшиеся внизу были похожи на крошечных насекомых, ползающих по своим малозначительным делам. Не слышно обрывков разговоров, не различить выражений лиц всадников. Только размашистые крылья драконов нетерпеливо вздрагивают в предвкушении полета.

Разминувшись с горожанами, я в одиночестве вернулась в Северный форт, его уже никто не охранял: все военные отправились на место будущего сражения. Еще никогда я не видела замок таким пустым; сразу вспомнилась пугающая фантазия, которая пришла ко мне в голову во время завтрака. Только реальность была более жестокой: без обитателей в крепости стало пусто и холодно.

В кухне я нашла скучающую барбегази Альпу. Волосы-сосульки, как колокольчики, звенели, соприкасаясь, пока та раскачивалась в темпе несуществующего маятника. Повариха не обратила на меня никакого внимания, будто меня не существовало. Наверное, и для нее этот день не предвещал ничего необычного.

Замок стал похож на музей неоконченных жизней. Вот тут оставлена книга, вон там, на столе, – откусанное красное яблоко, похожее на иллюстрацию из сказки о Белоснежке, которую няня Элла как-то рассказывала мне перед сном.

Невидимая сила потянула вверх по лестнице. Шаг-другой, ступенька, еще… Несмотря на то что я последние несколько часов провела на ногах, идти получалось легко и свободно, почти с энтузиазмом. Я пропустила переход на лестницу в свою башню и отправилась на этаж, где по соседству располагались комнаты Тая и Тони.

Обе двери были приоткрыты, и я только мельком взглянула на комнатушку лейтенанта Раэля. На кровати лежали до боли знакомые очки в толстой черной оправе – всадникам обычные очки ни к чему, ведь сверху приходится надевать другие, предназначенные для полета. Не удержавшись, я забрала очки и положила их в карман походной мантии, надеясь, что они не разобьются.

В комнате Тони я задержалась подольше. Рукой провела по незаправленной кровати, блуждающим взглядом оценила скудную обстановку. Взгляд вновь упал на полку с многочисленными кремами, и я как будто другими глазами увидела эти баночки.

Мысль, как молния, пронеслась в голове и тут же улетела дальше. Я почти не удивилась и даже немного устыдилась, что догадалась так поздно. Но теперь уже ничего нельзя поделать. Как сказал бы папа, нет смысла лить слезы над разбитым кувшином.

Теперь я стояла на остроконечном уступе недалеко от северного выхода из форта. Отсюда можно любоваться прекрасным пейзажем, и если бы не обстоятельства, я бы даже потеряла дар речи от царящей кругом красоты. Можно было бы вспомнить былые деньки, притащить мольберт и кисти и запечатлеть одну из самых прекрасных панорам Узких гор.