Как там Титан?.. Дракониха наверняка почувствовала всеобщее беспокойство. Она еще слишком молода, может наворотить дел, о которых сама потом пожалеет. Это вам не чихнуть на соседнюю стену. Могут пострадать всадники и другие драконы. Надеюсь, Тай хотя бы на секундочку заглянул к бедняжке, чтобы сказать, что все в порядке.

Во внутреннем дворе раздался громогласный рев. Со скоростью выпущенной стрелы я приклеилась обратно к окну.

Это был один из тех драконов, что я увидела в небе; на спине у него сидел всадник, и хотя черты лица которого с такого расстояния не разглядеть, было и так понятно, что блестящий золотой шлем выдан ему вовсе не начальством Северного порта. Люди Магруша.

Я бы многое отдала, чтобы услышать, о чем они там говорят, этот всадник и Аспар, которого я легко узнала по неусидчивой драконихе Шатри, чей хвост нервно вихлял из стороны в сторону, размахивая смертоносным шипом-булавой. Не знаю, кто из драконов издал звук, что я слышала, но теперь это не имело значения – разговор у них шел не о погоде.

По бокам от Аспара на своем драконе сидел Март, его двойка, и еще один всадник, которого я не смогла распознать. То, что все четверо находились на земле, утешало, потому что для начала сражения необходимо как минимум подняться в воздух.

Но глаза мои, конечно, искали еще одного человека, которого нигде не было видно.

В дверь неожиданно постучались, и я дернулась вниз, чуть не сломав ногу от испуга. Затем замерла в ожидании. Стук повторился.

Это был странный стук, тонкий и такой тихий, что я, может, и не услышала бы его, если бы мой слух не был сейчас так напряжен. Ритмичные, частые постукивания не прекращались. Кем бы ни был мой гость, он был очень вежливый и терпеливый.

Может, кто-то из своих?..

Я отрезвляюще мотнула головой. Быть такого не может: свои внизу. Я сама видела, как весь замок устремился на улицу, едва по крепости распространился сигнал о ситуации «ноль-четыре». Это точно не свои.

Стук все продолжался. Складывалось впечатление, что это был дятел, который случайно спутал мою дверь с деревом.

Это ведь не мог быть Тай? Я не видела его в крепости, не было его видно и из окна. Возможно, он нигде не смог найти меня и пришел проверить, все ли в порядке.

Да, вполне.

– Кто там? – Вопрос пришлось повторить дважды, так как в горле у меня пересохло и звуки с трудом превращались в слова.

Ответа не последовало.

Будь это кто-то из своих, он бы обязательно дал знать. Значит, это один из тех всадников, что прослышал, что в западной башне Северного форта, охраняемая сотней драконов, томится наследная принцесса Плоских земель и ждет, пока ее спасет прекрасный темный принц. Говорят, наследник Магруша – тот еще жгучий перец. Кровь с молоком, мышцы толще мозгов.

Бесконечное ожидание в тот безумный день можно было сравнить только со случаем, который произошел со мной, когда мне было девять. Так как родители у меня довольно свободных взглядов, то меня свободно отпускали гулять по всей крепости. Как говорил придворный психолог, «так ребенку будет проще социализироваться».

Я как раз возвращалась домой, было уже довольно поздно, и на улицах почти никого не было. Молочница Дарла, модист Лем, – вот, в принципе, все, кто мне повстречался на пути из ходящих на двух ногах.

Низкое, утробное, рычание я поначалу спутала с завыванием ветра, но вскоре поняла – это что-то гораздо более материальное. Передо мной, низко пригнувшись, стояла самая настоящая мантикора.

Крылатых львов-скорпионов официально держать в крепости запрещено, но кому нужны правила, если кто-нибудь просто притащит такого милого и пушистого котенка… Ну и что, что котенок быстро вырос и начал посматривать на тебя как на ужин, отчего пришлось прогнать его из дома.

Мантикора все рычала и рычала, а я словно приросла к месту, не в силах двинуться ни взад, ни вперед. Животное явно было настроено агрессивно, но отчего-то не нападало.

Так мы и простояли друг напротив друга целую вечность. Я – вся в слезах; мантикора – надрываясь больше и больше. Показались желтые клыки, каждый – размером с разделочный нож для мяса. Да и когти на лапах выглядели не хуже; кисе не мешало посетить педикюршу.

Я звала на помощь, но тщетно. В стоящем рядом доме не горел свет, а вечер оказался таким холодным для прогулок, что все остальные сидели по гостиным и распивали горячий чай за просмотром очередного выпуска реалити-шоу «Маг в диком лесу». (Если вы не видели ни одного эпизода, не смотрите: эта программа засасывает похуже болота.)

Минут через сорок, когда слезы окончательно переросли в истерику, я наконец соизволила напрячься и всмотреться в бездну ночи. Только тогда осознала, что мантикора была привязана к забору ржавой железной цепью. Именно она не давала ядовитой кошке кинуться на меня. Все это время мантикора блефовала.

Теперь я ощущала нечто похожее. Томительное ожидание, пропитанное страхом, как булка жирным свежесбитым маслом. Как назло, в комнате не было ничего твердого и тяжелого, чем бы можно было обороняться. Вряд ли бы это помогло, но все же хоть какое-то моральное подспорье.

Чем больше проходило времени, тем больше я сомневалась: почему он – кем бы он ни был – не вламывался в комнату? В конце концов, любопытство пересилило страх, и я дрожащими руками вытащила табуретку из-под дверной ручки.

Дверь с легким скрипом отворилась, но за ней никого не было. В легком оцепенении я стояла, крепко ухватившись за стул, свое единственное оружие, и непонимающе смотрела в пустоту.

Внезапно кто-то больно клюнул меня в ногу, я не удержалась и вскрикнула:

– Ай, какого лешего?!

На меня снизу вверх невинными глазами-бусинками смотрел черный, как угли в камине, голубь. К пыльно-розовой лапке привязана короткая записка.

– У меня чуть инфаркт не случился, – обвинила я голубя, хотя нахлынувшее облегчение воодушевило сильнее, чем я готова была признаться.

Пока я отвязывала послание от бедолаги-почтальона, тот тихо курлыкал. «Везет, – с долей зависти подумала я, – ему все равно, что происходит в нашем мире. Доставляй себе письма, клюй зерно».

Едва листок оказался у меня в руках, голубь деловито покрутил хвостом и упорхнул по коридору в сторону выхода. Только крылья шуршали, как веер придворной дамы в жаркий летний день.

В записке было сказано: «Никуда не выходи. Т.». И все. Я несколько раз в недоумении перевернула плотный кусок бумаги, но больше не нашла ни слова. Никуда не выходи? Серьезно? Как, по-вашему, я должна была иначе получить эту записку?

Словно бы в подтверждение опасных событий, разворачивающихся за этими толстыми стенами, на лестнице раздались чьи-то торопливые шаги. Трясущимися руками я снова захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Ну вот, теперь точно приплыли.

На этот раз под дверью стоял не безобидный почтовый голубь, а кое-кто, мягко скажем, покрупнее.