Внезапно понимаю, что один торчу тут в гордом одиночестве, если не считать императорских гвардейцев, расставленных через каждые десять шагов по всему периметру. Надо это исправить, пока никто не начал на меня коситься. Но к кому примкнуть? Пожалуй, не к графу. Его собеседники – это тот уровень, на который я предпочел бы не выходить. Во всяком случае, здесь и сейчас. К барону? Оно, конечно, можно, знакомцы у него попроще… Но для меня нынешнего ранг все равно высоковат. А козырять тем, сколько раз я ему жизнь спас, не хочется. Им-то какое дело? Так что стоит ли? Вот только я здесь никого больше и не знаю.

Так и не выбрав, все же делаю шаг вперед. Невольно целюсь как раз между графом и бароном, где, на мое счастье, в основном скопились люди в одеяниях того же покроя, что и у меня. А главное – очень похоже, что друг друга не знающие. Иначе почему не кучкуются и ничего не обсуждают, лишь оглядываются и вежливо улыбаются… некоторые.

Приклеиться к ним я не успеваю – слышится чей-то зычный голос, рыхлая масса стремительно превращается в подобие строя, а граф глазами показывает мне на место рядом с собой. Барон и приехавшие с нами офицеры подтягиваются сами. Некоторая суета четко указывает на то, что прочие приглашенные, как и мы, прибыли группами, и размещение их при торжественном построении четко оговорено.

Я оказываюсь в заднем ряду, впрочем, мне и отсюда неплохо видно – рядов-то всего два, а слышно и вовсе замечательно. Вполне ожидаемое для подобных мероприятий начало – пафосные речи от каких-то начальников, в том числе и недавних собеседников графа. Говорят, к счастью, недлинно. Понятно, для кого берегут наше внимание. Оркестр играет что-то торжественное. Распахиваются двери.

В зал входит император со свитой. Императрица и наследник тоже здесь. Антар Третий останавливается в осевой точке нашего полукруга, обводит всех взглядом и начинает говорить. Простые, казалось бы, слова, но я вижу, как реагируют те, кто стоит рядом. Жизни не пожалеют ради своего императора. Сначало вражьей, а потом – если понадобится – и своей. Забавно. Антар мне нравится – и внешне, и поведением – но вот такой реакции его слова во мне не вызывают. Зато внутренний страж начинает тревожно ворочаться. Ничего, я готов.

Граф говорил накануне, что общее действо не затянется, так и оказалось. Император всего лишь намеревался лично пожать руку каждому из приглашенных и сказать несколько слов. Видимо, ордена и титулы будут раздаваться иначе. Хотя… почему всего лишь? Возможно, для них это рукопожатие и эти слова ценнее орденов и поместий.

Антар Третий и свита плавно смещаются в нашу сторону. Строй колышется, как волны, равномерно набегающие на берег – похоже, никто не уйдет обиженным.

Страж уже не просто ворочается – он уже тянется к колоколам. В чем дело? «Хозяин ключа» рядом с ним или… император сам опасен для меня? Ведь я ничего не знаю о его способностях в магии. Вдруг он самый сильный маг империи? Или хотя бы маг, способный понять, что я – не совсем то, чем пытаюсь выглядеть? Или источник угрозы не Антар, а кто-то рядом с ним? В панике пытаюсь загнать это поглубже, не зная, поможет ли.

Они все ближе. А я прямо чувствую, как сила уходит из пальцев. Нет, тоненькие ниточки все равно остаются. Обрывать – рискованно. Ладно, пусть работают только на прием. Хотя бы пойму, что он представляет собой как маг.

Очень хочется перейти на второе зрение. Но здесь это чистое самоубийство. Все равно что разжечь костер в пороховом складе. Предел – поставить щит, чтобы в моих глазах не было ничего, кроме верноподданического блеска. Ведь если его величество не маг или маг слабенький, наверняка в его свите есть те, кто с лихвой перекроет эту слабость.

Вот он уже жмет руку третьему от меня офицеру… Барону… Моему соседу… Стоящему передо мной графу…

Демон меня пережуй, Урмарен говорит ему обо мне! Коротко и очень тихо, ничего не успеваю разобрать.

Усталые глаза умного и сильного человека. Оценивающий взгляд. Он вдруг словно задумывается на несколько мгновений. Что-то почувствовал?

Рукопожатие. Ощущение, что моя рука завернута во что-то плотное… или на ней перчатка из довольно толстой кожи. Контакт практически отсутствует. Кажется, я перестарался, блокируя силу. В его глазах появляется что-то похожее на удивление. Прижмуриваюсь на секунду, снова поднимаю веки, вкладывая во взгляд простой посыл: «Все будет хорошо, ваше величество».

Он машинально кивает. Словно… уловил?

– Благодарю вас за то, что вы с нами. Империя вас не забудет. Я вас не забуду.

Принц смотрит на меня горящим взором. Мы все для него герои. Я постараюсь не убить тебя, мальчик…

Просто идеальный момент для атаки смертника, каковым я должен быть. Почему нет сигнала?

Обойдя всех, император еще раз выходит в центр и говорит. Что – я не слушаю, осторожно оглядывая окружающих. Страж уже рвет и мечет. Кто же «скажет слово» или «махнет рукой»? Он ведь должен быть рядом. В пределах прямой видимости или даже слышимости?

Включи логику, Таннер. Тот, кто это придумал – Гремур или кто другой – должен быть уверен на десять из десяти, что «стрелок» окажется рядом с «ружьем», когда там же будут и «мишени». Почему так? Потому что то, что во мне – оружие мощное, но одноразовое. Больше того – на один выстрел. Ошибиться нельзя. Во-первых, меня в «разбуженном» состоянии наверняка почуяла бы магическая защита даже поезда, не то что штаб-квартиры Серой стражи. Во-вторых, я могу принять за императора его двойника или просто похожего человека – ведь я до этого дня не видел его вблизи. Но тогда кто может быть «стрелком»? Охранник? Слуга? Кто-то из приглашенных? Вряд ли. Вальдер не мог знать заранее, кто из этих людей окажется в зале сегодня и сможет подойти ко мне достаточно близко в нужный момент. Наверняка он предпочел бы кого-то из свиты. Кого-то, кто обязательно будет стоять рядом, когда Антар Третий окажется на расстоянии вытянутой руки…

Почему тогда ничего не произошло, когда император говорил со мной? Так, еще раз просчитаем ситуацию. Гвардейцы из почетного караула – далеко. Шевелиться без нужды им нельзя – это если ключом может служить жест. Слуги – с началом церемонии и вовсе убрались из поля зрения. Приглашенные? Рядом со мной – и слева, и справа – те, кого привел граф, а передо мной он сам, барон и еще один офицер из «своих». Даже если «стрелка» могли поставить рядом с нашей шестеркой – это, в принципе, возможно, ведь размещение гостей планировалось заранее, – есть риск, что «соседа моего соседа» я могу и не услышать, и не увидеть. А от стоящего дальше и вовсе не получу сигнала. Еще одна важная деталь – «стрелок» должен знать, как я выгляжу. Опять же, лучше всего меня опознает тот, кто впервые увидел меня или мой портрет раньше, чем сегодня утром. Значит, сейчас «стрелок» мог быть только рядом с целями.

Принц – сам мишень, как и его отец. Императрица хоть и под защитой, но вряд ли «стрелок» – она. Скорее всего, Альтея даже не знает, как, где и когда это должно произойти. Шок и ужас должны быть натуральными.

Так, эти двое по краям отпадают. Телохранители. Боевые машины. Скорее всего, у них ни родителей, ни жен. Таких не перевербовывают. Дамы – видимо, фрейлины императрицы. Нет, они обе держатся позади, их толком не видно.