Я перебрала вампиров в ноктюрне, тех, что были в городе, и посмотрела, где я видела её в последний раз. Её там больше не было. Как ей удалось сделать свою сигнатуру такой тусклой? Единственными людьми, которые знали, что я могу читать вампиров, были те, кто был в этой комнате, а также Дейв, Оуэн, Джордж и Мег.

Сёстры Стефо знали об этом всего день или два. Никто из остальных не предал бы меня. Откуда ей знать, что ей нужно прятаться от меня?

ГЛАВА 33

Панамо-Тихоокеанская международная выставка 1915 года

Открыв глаза, я повернулась к Клайву.

— Какая причина может быть у вампира для того, чтобы питаться другими сверхъестественными существами, а не людьми?

— Ты не смогла её найти?

Нахмурив брови, он на мгновение задумался.

— Возможно, она снова покинула этот район.

— Хм? Её сейчас нет дома. Я продолжу поиски. Однако я тут подумала. У неё нет возможности узнать, что я могу это сделать, так что питьё крови оборотня было сделано не для того, чтобы сбить меня с толку. Для чего она это делает?

Должна была быть причина, по которой она пустилась в такие сложности.

— Странность? Вкусовые предпочтения? — предложил первым Годфри. — Хотя, я не припомню, чтобы она пила что-либо, кроме крови в мешках или случайного человека, когда жила здесь.

— Сила, — добавил Рассел. — Я не впитал в себя никаких волчьих черт, но ваша кровь сделала меня сильнее, чем человеческая кровь, мисс Куинн, — глубокий, размеренный голос Рассела всегда фокусировал разговор.

Рука, державшая мою, дрогнула. Едва заметно, но я это почувствовала. Клайву не нравилось, когда ему напоминали, что Рассел когда-то питался от меня.

— Запах, — вызвалась Эвриала. Когда она заметила, что мы с вампирами уставились на неё, она указала на Клайва и сказала: — Твой запах отличается от их.

— Я не понимаю. Все вампиры пахнут по-разному, точно так же, как вы трое пахнете по-разному.

— Да? — Стефо наклонилась вперёд, внезапно заинтересовавшись. — Как она пахнет?

Она указала на Медузу.

Я глубоко вдохнула.

— Прямо сейчас она пахнет новой кожей, — я взглянула вниз и обнаружила ботинки без маркировки. — Извини, но кислый привкус алкоголя просачивается сквозь немытую кожу.

— Эй.

Медуза выглядела в равной степени возмущённой и смущённой.

— Мы сказали тебе привести себя в порядок, — Стефо кивнула мне. — Что ещё?

— Шампунь из цветов апельсина, лосьон с алоэ, лосось, который она только что съела, но теперь, когда я обратила внимание, ты права. У вас троих действительно есть общий скрытый запах.

— Змея? — догадалась Стефо.

— Да, — я повернулась к вампирам в комнате. — Но с этими парнями я ничего не получаю… ох.

Кивнув, Эвриала сказала:

— Он едва уловим, этот медный запах крови. Чем старше и свирепее вампир, тем сильнее вонь. Отполированные городские вампиры вроде вас троих? Это чувствуется едва.

Она наклонилась вперёд и взяла ещё одну закуску.

Глубоко дыша, я наполнила свои лёгкие мириадами ароматов в комнате. Она была права. Там была кровь, но её заглушали индивидуальные запахи, которые делали их теми, кем они были.

— От Клайва всегда пахло лимонами и свежим бельём, сушащимся на веревке для меня.

Я притянула его руку к своим губам для поцелуя. Сила, безопасность и дом.

— Мой.

— Это очень мило, но он тоже пахнет тобой, — сказала Эвриала. — Он пьёт из тебя. Они этого не делают. В его медном запахе есть намёк на мех.

— Серьёзно? — я держала руку Клайва в своей. — Это очаровательно. Эти парни сказали, что другие вампиры могут сказать, что мы вместе из-за наших запахов, но я думала, что они имели в виду из-за секса…

— Да, — перебил Годфри. — От тебя разит.

Горгоны кивнули, и моё лицо вспыхнуло.

— Как аукнется, так и откликнется, — проворчала Медуза.

— Возможно, — сказал Клайв, — мы могли бы вернуться к теории Эвриалы о том, почему Летиция пьёт кровь сверхъестественных существ.

Эвриала допила свой бокал и снова подняла его. Такими темпами у Годфри будет работа на полный рабочий день. Он открыл ещё одну бутылку и снова наполнил бокалы.

— Если этот вампир не знает, на что способна Сэм, тогда она прячется от тебя, — сказала она Клайву. — Она когда-нибудь видела, как ты выслеживаешь по запаху?

— Нет, я… — он умолк, чтобы подумать. — Я сомневаюсь.

— 1915? — предложил Рассел.

Клайв покачал головой.

— Откуда ей об этом знать? Это было местное и не имело к нам никакого отношения.

Годфри наполнил бокалы, а затем поставил три открытые бутылки на кофейный столик.

— Дамы, моя смена закончилась. Я оставлю это здесь для вашего следующего обслуживания, — с ухмылкой он опустился на диван рядом со мной. — Все слышали о том трюке, который ты выкинул.

Закатив глаза, Годфри толкнул меня локтем.

— Твой жених там помог человеческой полиции выследить педофила-убийцу, который похищал детей с Панамо-Тихоокеанской выставки.

— Всемирная выставка в Сан-Франциско? Ты был… верно. Конечно, ты был здесь. Я никогда не привыкну к тому, как долго вы, парни, живёте. Никогда.

— Мы, милая, а не вы, парни. Как бы то ни было, дети пропадали без вести, вокруг царил такой хаос. Люди приезжали со всей страны, — продолжил Годфри.

— А откуда тебе знать? Ты не жил с нами в тот период, — сказал Клайв.

— Моя точка зрения. Я был в Уэльсе, — он снова толкнул меня локтем. — Теперь есть хорошая история. Спроси меня об этом как-нибудь в другой раз. В любом случае, я находился в чёртовом Уэльсе и слышал об этом, так что ты должен понимать, что все остальные тоже слышали.

— Кто-нибудь, расскажите уже мне эту историю. Что случилось в 1915 году?

Меня окружали шесть человек, у которых было больше жизненных историй, чем я могла себе представить, и я хотела услышать их все.

Рассел поднялся.

— Я был здесь, так что могу это рассказать.

Он пододвинул стул и сел, пока сёстры наполняли свои бокалы.

— Панамо-Тихоокеанская выставка длилась почти год. За это время город посетило около двадцати миллионов человек. Я никогда не видел ничего подобного.

— Я видела только картинки, — перебила я. — Побывать здесь и испытать это, — я покачала головой. — Дворец изящных искусств находится на всех моих беговых маршрутах. Это волшебно. Увидеть все дворцы, всю экспозицию… Разум по праву ошеломлён.

— Я чувствовал то же самое, мисс Куинн. Я провёл много ночей, бродя по закрытым экспозициям. Это было, — он остановился, чтобы подумать, — до и после, удивительно особое переживание.

Он задумчиво покачал головой.

— Хотел бы я, чтобы вы это видели. У меня такое чувство, что вы были бы рядом со