– Что происходит, ответьте… – звучало радио.

Малыш выстрелил в блок системы связи. Капитан воспользовался моментом и бросился в сторону, там у него под столом был припасен запасной пистолет, но его противник оказался быстрее. Прозвучали два выстрела, и капитан упал, как подкошенный.

– Зря ты это…

– Я уже и сам понял, дал бы лучше аптечку.

– Держи.

Малыш снял со стены аптечку и бросил ее раненому в обе ноги, предварительно проверив ее на наличие оружия.

Контрабандист принял аптечку и стал оказывать себе первую помощь, заливая раны жидкостью из тюбика, которая при взаимодействии с кровью быстро затвердевала. Потом он забинтовал ноги для поддержания своеобразных пробок.

Наблюдая за действиями неудачливого контрабандиста, Малыш его подробнее рассматривал. Рост, примерно, как у человека, только шире в плечах. Кожа какого-то сине-буро-малинового цвета. Пять пальцев на руках и, наверное, на ногах, сгибающиеся в четырех местах, не считая основания ладони. Форма головы такая же, как и у человека, но без волос и ушных раковин, слуховые отверстия где-то за челюстью. Приплюснутый нос с одной ноздрей. Вместо зубов сплошная кость. По понятным причинам внутреннее строение Пайс рассмотреть не мог.

Пленник, в общем, производил вполне благоприятное впечатление, если бы не хватался за оружие, чуть что не так.

– Малыш, как у тебя дела? – прозвучал голос Керка по БСВ.

– Судно под нашим контролем, – ответил он. – Ка-кие потери, пока не знаю.

– Кто вы такие?

– Это долгая история, а у меня нет времени. Но мы не пограничники.

– Я уже догадался.

– Давай знакомиться, я майор Витке Пайс. Хрен с тобой, можешь звать меня Малышом.

– Капитан Болс Тувий.

– Что везешь, Тувий?

– Все, в чем нуждаются не совсем законопослушные граждане Империи.

– Понятно, – и перешел на БСВ: – Питер, как дела?

– Жорж убит, все ранены, причем Зигмунд смертельно. Сейчас мы ему оказываем помощь, но жить ему дня два, не больше.

– Что еще… – упавшим голосом проронил Малыш.

– Тут три пленника незнакомой наружности, остальных, оказавших сопротивление, мы порешили, примерно существ пятнадцать.

Пограничный катер на малой скорости шел к Витиогу. Демарш Тувия Керк для командования капитана Ликто объяснил, как неудачную шутку. «Контрабандисты, что с них возьмешь», – сказал тогда Керк в ответ на нервные вопросы начальника пограничной станции.

Малую скорость он аргументировал тем, что преступники хотели пойти на срыв, и это им почти удалось, а чтобы сохранить сцепку из кораблей, нужно идти малым ходом. К тому же есть еще один борт без топлива, и его также нужно доставить до места.

– Штрафани их по полной программе, Ликто! Ты же это умеешь.

– О чем речь, – пообещал Керк.

«Ну что ж, в принципе здешний мир ничем не отличается от нашего, – подумал Керк. – Все то же самое, и это хорошо».

По оценке бортового компьютера, при данной скорости «фиско» доберется до Витиога через шесть часов, что вполне устраивало Керка. Корабль пролетал мимо газового гиганта, которому несколько миллиардов лет назад не хватило совсем немного, по космическим меркам, чтобы зажечься как звезда. Вокруг него вращалось множество спутников, с атмосферами и без…

– Здесь живут лю…, а, ладно, будем пока считать, что все мы – люди. Здесь живут люди? – поинтересовался Силаев у Ликто, при этом его рука непроизвольно дернулась.

– Нет, это промышленные предприятия, рабочих привозят и увозят посменно. Так дешевле… – сразу ответил Ликто, опасаясь очередных побоев. Уж больно нервно вел себя их командир.

– И что здесь производят?

– Все, начиная от мебели и заканчивая генераторами для накачки лазеров.

– А поподробней? – оживился Керк.

– Он не будет говорить, это военная тайна, – вмешался Тувий.

– Может быть, ты расскажешь?

– И расскажу! Производства третей степени и выше размещают на спутниках, как экологически неблагоприятные и технологически опасные. Вон на тех красных шариках производят броневые пластины для кораблей. Вот здесь – лазерные пушки, – Тувий все тыкал и тыкал пальцем в экран. – А вот тут генераторы накачки к ним. Остальные производят мирную продукцию…

– А откуда ты все это знаешь и почему рассказываешь?

– Я селоин…

– Мне это должно что-то сказать?

– Большинство из нас работали на этих предприятиях с ядовитыми атмосферами принудительно, в кошмарных условиях. Мне и еще нескольким удалось бежать. Понятно, что долго такое положение вещей продолжаться не могло, и через несколько лет произошли восстания, жестоко подавленные шердманами. И теперь на них работают только вольнонаемные.

– Понятно. Малыш, как погрузка?

– Нормально. Пленники сначала заартачились, как будто не понимали, что мы им говорим. Вроде как под дурачков косили, но теперь таскают, как миленькие.

– Оставь десять штучек на «стайхе».

– Зачем?

– Потом расскажу.

– Хорошо.

По мере приближения к Витиогу движение в космосе становилось все оживленней, и Керк воспользовался этим, чтобы еще больше снизить скорость сцепки кораблей. Особенно большая плотность судов была у столичной планеты, где выстроилась целая очередь желающих спуститься на нее, от грузовых судов до пассажирских яхт.

К орбитальному доку швартовался огромный пассажирский лайнер белого цвета. Еще один вел разгрузку и высадку пассажиров, поскольку от орбитальной пристани вне очереди отделялись малые челноки и спускались на планету.

«Как там адмирал, ведет ли он переговоры или уже лежит на анатомическом столе и его изучают под микроскопом? – подумал Керк. – Час «Х» все ближе, а вестей никаких нет. Может статься, что их и не будет».

Первая половина пути от аномальных зон до императорской резиденции прошла спокойно. Крейсер не останавливали, кому вообще могло прийти на ум досмотреть военный корабль?

Несколько приграничных миров осталось позади. Даже заправка прошла успешно. Несколько заправщиков пристыковались к борту и залили топливо, с кем-либо встречаться не пришлось. Переговоры – только по самому минимуму.

Крейсер поворачивал к очередной навигационной звезде для отметки. Иначе несоблюдение правил движения по официальным маршрутам могло принести много хлопот даже для боевого корабля. Законы одинаковы для всех, исключения предусматривались только для императора и считанного числа особо приближенных лиц.

– Господин адмирал, мы в чьем-то прицеле.