Немного послушав их перебранку, Арсен вышел из своей комнаты и сказал маме, что, наверное, ничего делать не надо и холодильник очень хорош. Мама тут же переменила решение. Отец весь вечер был мрачен и поглядывал на маму с недоумением. Она и сама растерялась – не могла понять, с какой стати ей взбрело в голову менять холодильник?!

Арсен закрылся в комнате и отключил функцию «Власть слова». Долго сидел, раздумывая, инвентаризируя свой воображаемый рабочий стол. Кроме старой, самой первой программы по распознаванию правды и лжи, у него набралось около двадцати иконок, разного вида и стиля, которые позволяли ему управлять окружающими на разные лады: убеждать их, покупать, запугивать, вызывать любовь и сочувствие…

А если бы он сказал маме, что нужно прыгнуть с крыши? Наверное, предусмотрены какие-то аварийные замки, удерживающие от явно экстремальных действий…

С другой стороны, зная Максима, – скорее всего, нет.

– …Вот лампочка: она либо горит, либо погасла. Единственный бит. Проще не бывает. Да или нет. Вверх или вниз. Записав двоичным кодом порядковый номер всех букв в алфавите, получим азбуку. Когда ты читаешь слово «корова», видишь шесть букв… Но при желании можешь увидеть белую с рыжими пятнами, рогатую, с большими губами, с выменем до самой земли, вернее, до самой травы, потому что кругом луг, цветет белая кашка, лето, солнце, роса… Ты преобразовал шесть символов в образ. Ты увидел краски, почувствовал запахи, ощутил тепло на щеке. Любишь парное молоко? Нет? Эх, дитя каменных джунглей… Я предлагаю включить фантазию: представь, что энергия и материя могут быть трансформированы в информацию и перенесены с носителя на носитель. Это значит, что и ты, Арсен Снегов, можешь быть записан на диск, условно говоря. На очень емкий диск. Разумеется, если мы будем пользоваться традиционными техническими средствами, тебя придется записывать на гору дисков размером с небоскреб. Но ведь и первые компьютеры занимали целые здания…

– Не морочь мне голову, Максим, – сказал Арсен. – Это волшебство. Ты волшебник, а вся твоя псевдонаучная риторика – заклинания.

– Не будем спорить о терминологии.

– Я очень прошу: не надо записывать меня на диск.

– Я очень прошу в ответ: не надо ничего бояться. Я тебя хоть раз подводил? Мы с тобой скоро год знакомы!

Арсен посмотрел в окно.

Листья упали за одну ночь. Ударил первый октябрьский, еще случайный, залетный морозец, и листья упали. Желтые, укрыли промзону, и даже странно становилось, как редкие деревца, сохранившиеся здесь при застройке, могли произвести столько мокрого золота.

– Всякий раз, когда ты работаешь с «Прилипалой», с «Блохой», да хоть визуализацию включаешь, – часть тебя, Арсен, переходит в цифру. Это не больно и не страшно. Когда ты был поражен «вероятностным червем» и я тебя восстанавливал – ты в какой-то момент весь был в цифре, Арсен. Ничего ведь не случилось ужасного, правда?

Арсен сглотнул:

– Это как сказать.

– Не случилось. Мои маленькие утилиты, которыми ты, кстати сказать, почти не пользуешься… Ведь не пользуешься?

– Почему? – Арсен смутился. – Пользуюсь…

Два дня назад он включил программу «Чиксы» и познакомился с девушкой у входа в кинотеатр. Она пришла со своим парнем. В полупустом зале Арсен сел прямо позади влюбленных.

Никто не смотрел кино. В зале ржали, обжимались и чмокались, а девушка все больше напрягалась, все больше отдалялась от своего парня, который не мог понять, в чем дело, и лез ее тискать. Она отбивалась все более злобно, хотела встать и уйти, но позади сидел Арсен. Она осталась.

За весь сеанс она не обернулась ни разу. Шея ее будто окоченела.

Потом, в кафе при кинотеатре, Арсен предложил ей пива. Она благосклонно улыбнулась. Арсен вытащил из кармана тысячерублевую купюру. Парень перевел растерянный взгляд с девушки на Арсена и вдруг стукнул его по уху – очень неожиданно и больно.

Хлопнулась бутылка о старый, с советских времен сохранившийся бетонный пол. Раскинула лучи пивная звезда на бетоне. Запахло кисло и хмельно. Арсен вспомнил, что «крыша» у него отключена.

– Погоди, – он властно вытянул перед собой руку. – Минуту.

Девушка вдруг завизжала и повисла на своем парне – бывшем, – тыча его кулачками и матерясь отчаянно, зло. Собрались зеваки, и в этой толпе Арсен удрал.

Он сбежал как трус, но не от парня, который мог запросто расквасить ему нос, а от девушки, которая в его представлении тоже вдруг пропахла кислым пивом. Он заскочил в туалет, подключил функцию «Невидимка» и ушел. Девушка по-прежнему орала на своего парня, тот, окончательно растерявшись, грубо рявкал в ответ. Арсен шел, сунув руки глубоко в карманы, прижав подбородок к груди, как боксер, и думал, что утилиты утилитами, но надо и голову на плечах иметь…

– Дружище, ты не спишь?

– Нет, – Арсен встрепенулся. – Я пользуюсь утилитами. Пользуюсь, – повторил увереннее и посмотрел Максиму в глаза. – Деньги таскаю, во всяком случае, регулярно.

(Кроме программы «Деньги» Максим, оказывается, прописал ему еще одну: окружающие не удивлялись и не тревожились этим деньгам; предосторожность не была лишней.)

– Боязливый ты.

– Ну перестань, Максим. Ты уже так науправлялся этим рычажком, что он стерся весь. «Трусишка, боязливый…»

Максим засмеялся:

– Растешь. Молодец. Мои маленькие утилиты используют в физической, так сказать, жизни элементы цифровой реальности. Ты видишь – они не сбоят, не имеют побочных эффектов, безопаснее аспирина. Правда, любая возможность порождает ответственность, ты быстро это понял, ты умный парень… А хочешь – вот так?

Он развернул к Арсену свой ноутбук. Подмигнул – и вдруг сунул руку в экран. Поверхность монитора задрожала и пошла рябью, как маслянистая вода. Арсен чуть не вскрикнул от неожиданности, зрелище было в самом деле жуткое.

– Заканчивай фокусы!

– Это не фокусы, – ласково сказал Максим. – Вот это что такое?

Он выдернул руку из экрана, как из желе, и поверхность монитора немедленно перестала колебаться. На ладони у Максима оказался обрывок тетрадного листа с криво написанным рядом символов.

– Это твой последний пароль из «Бала»? Или предпоследний?

Арсен присмотрелся.

– Последний…

Пароль был «nhfltcrfywbz» – «традесканция». У Арсена в детском саду стояло на подоконнике такое растение… А может, и не совсем такое. Но слово запомнилось. Хорошая память была у пятилетнего малыша.

Максим скомкал бумажку:

– Поменяй пароль.

Арсен опустил глаза.

После всех чудес, к которым исподволь приучил его Максим, это было, наверное, даже не самое чудесное. Слабость в коленках и сосущее чувство в животе вернулись, и это было очень неприятно.