Патрик Горман, хозяин газеты «Экспоузд», вошел в комнату для посетителей в тюрьме в Сан-Диего и уселся на стул напротив подавленной Ванессы Келлер. Эйфория Ванессы после того, как им удалось выбраться из особняка генерала, постепенно уступала место отчаянию, поскольку она медленно осознавала во время многочисленных допросов, что все верят в версию генерала и никто не рассматривает всерьез ее фантастический рассказ о тайных армиях и государственных заговорах.

Горман заставил себя улыбнуться, но он ясно видел, в каком жалком состоянии находится его репортер.

– Когда я тебя нанимал, разве я забыл предупредить, что твоей задачей будет освещать новости, а не самой становиться темой для новостей?

– Я, наверное, плохо слушала.

– Вполне верю. Ну и как ты тут?

– Ничего. Я сижу изолированно от других заключенных, так что о групповом изнасиловании мне не нужно беспокоиться. Мои главные проблемы – скука и говенная еда. Разумеется, на те деньги, что ты мне платил, я все равно могла себе позволить только говенную еду, так что главная проблема – скука.

– Эй, не надо, для скандальной газеты я плачу совсем неплохие деньги. Думаешь, они бы больше тебе платили в «Инкуайрере»?

– Как газета? Мне здесь ее не дают.

– Пошла под откос после твоего ухода. Ведь никто больше не может писать так здорово про гигантских крыс.

Ванесса на мгновение улыбнулась. Потом отрезвела.

– Ты что-нибудь о Карле слышал? Они мне ничего не говорят.

– Я знаю, что он у федералов. Никого к нему не подпускают. Ему еще даже не предъявляли официального обвинения.

Ванесса наклонилась к нему и понизила голос:

– Тебе мой адвокат рукопись принесла?

– Я ее вчера прочел.

– Ты ее напечатаешь?

Горман медленно покачал головой:

– Я не могу, Ванесса.

– Это же будет скандал покрупнее Уотергейта. Ты сразу станешь Вудуордом и Бернстайном в одном лице. Об «Экспоузд» станут говорить с таким же придыханием, как и о «Нью-Йорк таймс».

– Моя газетка не может позволить себе стать легальной, растеряем всех читателей, – пошутил Горман, пытаясь развеселить Ванессу. Но она не среагировала.

– Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы кто-то вроде Морриса Уингейта управлял страной?

– Мои политические взгляды не имеют никакого отношения к моему решению. Ты уже давно в газетном бизнесе и должна знать, что подобные вещи нельзя публиковать без солидного обоснования.

– У тебя есть источники, Пэт. Воспользуйся ими, чтобы обосновать мои обвинения.

– У меня нет связей, которые помогли бы подтвердить обвинения такого масштаба. Ты же говоришь о десятилетиях тайных операций, которые запрятаны так глубоко, что никто о них даже не подозревал.

– Карл Райс о них все знает.

– Мы не можем основывать нашу историю на показаниях только одного человека, причем беглого преступника, который убил конгрессмена, генерала и… – Горман покачал головой. – Я уже забыл, сколько трупов насчитали в доме твоего отца.

– Ты должен показать всем, каков мой отец на самом деле.

– Я не могу этого сделать без железных доказательств. Газету так засудят, что все про нас забудут.

– Ты боишься, верно? Он до тебя уже добрался?

Горман устало взглянул на нее:

– Ни твой отец, ни кто-то другой связанный с этим делом не говорил со мной. Просто мы не можем публиковать неподтвержденные истории и обвинять кандидата в президенты в убийстве.

– Тогда зачем ты пришел?

Горман смутился.

– Я уже сказал, что вместо того, чтобы писать о новостях, ты сама стала новостью. Ты и Карл – крупнейшая история в стране, поэтому мы хотели бы получить эксклюзив.

– Я не верю тебе, Пэт. Никогда не думала, что ты можешь воспользоваться нашей дружбой.

– Твоя защита влетит в копеечку. Я оплачу лучшего адвоката.

– И каким будет заголовок? «Тоскующая по любви старая дева соблазняет серийного убийцу?» Или ты удовлетворишься «Любовниками-маньяками в бегах»?

– Ты расскажешь все так, как захочешь. Можешь даже говорить о своем отце. Наши юристы считают, что нас нельзя привлечь к суду, если обвинения будут исходить от тебя.

Ванесса совсем загрустила.

– Ты разочаровал меня, Пэт. Я думала, мы друзья.

– Я твой друг. И хочу помочь.

– Ты хочешь статью. Превратишь меня в еще одну гигантскую крысу, поедающую детей.

– Это не так, – слабо запротестовал Горман, но явно застыдился.

– Пожалуйста, уходи.

– Но ты подумаешь над моим предложением?

Казалось, Ванесса вот-вот заплачет. Горман не мог смотреть ей в глаза.

– Уходи, Пэт.

– Вэн…

– Пожалуйста.

Ванесса закрыла глаза. Она еще ни разу после ареста не чувствовала себя такой усталой и несчастной. Она никогда не думала, что Патрик Горман сможет предать ее, а теперь поняла, что он такой же, как и все. На короткое время она целиком предалась отчаянию, но оно моментально схлынуло, когда она внезапно вспомнила одну вещь, о которой сказал Горман. Вошел охранник, чтобы отвести ее обратно в камеру, но женщина даже не сразу заметила, что он появился в комнате. Сам того не сознавая, ее босс подсказал ей мысль, как спасти себя и Карла.

Центр правосудия – шестнадцатиэтажное здание из стекла и бетона в центре Портленда. От зала суда округа Малтнома его отделяет парк. Плюс к центральному полицейскому участку Портленда в здании Центра правосудия разместились офис окружного прокурора, несколько залов суда, государственная криминальная лаборатория, отдел по залогам и условным освобождениям, а также тюрьма округа. Эми Вергано уже побывала на тринадцатом этаже Центра правосудия, когда ее допрашивали следователи полицейского бюро Портленда, но в самой тюрьме ей бывать не доводилось, и первый визит в эту часть здания нервировал ее.

Тюрьма занимала с четвертого по десятый этажи здания Центра правосудия, но приемная находилась на втором этаже. Чтобы туда попасть, Эми прошла через высокий вестибюль, мимо изогнутой лестницы, которая вела в залы суда на третьем этаже, и через пару стеклянных дверей.

– Я Эми Вергано, адвокат Ванессы Келлер, – сказала она помощнику шерифа, который сидел за конторкой. – Я бы хотела повидать ее. Возможно, она числится у вас под именем Ванессы Уингейт.

Пока помощник шерифа проверял ее документы, Эми огляделась. Непоседливая девушка-подросток с татуировкой и кольцом в носу бросала беспокойные взгляды на дверь, через которую освобожденные заключенные покидали тюрьму. Пахло от нее так, будто она не мылась несколько дней, а тут еще темные круги под глазами… Еще в приемной находился полный адвокат в спортивной куртке и брюках не в тон, который просматривал полицейские отчеты в ожидании появления своего клиента.