– Помните, вы у меня спрашивали, каким образом я бы стал выяснять, как звали людей раньше, и я сказал, если что придумаю, то вам скажу?

– Помню. И что?

– Я знаю, как это сделать.

– Хорошо. Завтра все расскажешь.

– Нет, выслушайте меня. – Руки у Галли дрожали. – Мы сказали вам, что не знаем, как это сделать, потому что на самом деле знали. Мы уже выясняли это.

– Уже выясняли? – переспросила я. – Как это?

– Ну, нам предложили одну работенку, – объяснил Галли. – Он хотел, чтобы мы кое-что для него выяснили. Ну, мы и выяснили. И он за это заплатил. Вот и все.

– Нет, это не все! – с угрозой в голосе возразила я. – Это было только начало! И нечего морочить мне голову.

– Нет, мы на самом деле не знали, что делать. Хотели вам обо всем рассказать, но потом… но я… но мы…

– Короче, у вас духу не хватило. Галли смотрел в пол.

– Да. И как вы теперь поступите?

Я не стала ему отвечать, а закричала в пекарню:

– Джейсон! Поставь разогревать масло! Как вскипит, скажешь.

– Да, мэм, – отозвался Джейсон, который явно слушал все с живейшим интересом.

– Госс, позвони миз Уайт и попроси ее зайти к нам. А вы, Галли, хотите – оставайтесь, хотите – уходите. Но если вы вздумаете предупредить этого типа, позвоните ему, отправите электронное послание, даже помашете флажками – клянусь, я вам руку оторву, а потом ею же и поколочу!

Галли выскочил из булочной, а Госс пришла в неописуемый восторг:

– Здорово, Коринна! Вы по-настоящему крутая!

– Да уж! Похоже, у меня природный дар повелевать.

– Это точно! – подтвердил Джейсон из пекарни.

– Я схожу к Мероу, а ты, Джейсон, остаешься в пекарне за старшего. И не забудь, все накладные…

– …надо подписывать. Договорились. Идите, все будет в порядке.

Я пошла к своей подруге. Увидев мою физиономию, она взяла блюдо с древесным углем, обкурила меня благовонием и прочла заклинание. Если честно, я не сразу ощутила, что на меня сошла благодать и пролился свет, но благоухать я начала немедленно. Мероу – непревзойденная специалистка по благовониям. Это пахло чем-то восточным – пряным и горьковатым. Весьма и весьма бодрящий аромат. Я так и сказала.

– Это китайское благовоние. А теперь говори, в чем дело.

– Дело в нашем психе. Теперь я знаю, кто он. И уже позвонила полисменше. Пойдешь со мной?

– Пойду. А лавку оставлю на Кайли с Белладонной. Не забудь, Кайли, если не знаешь, что это за трава, то лучше не продавай. Я скоро вернусь. Сегодня здорово раскупают кельтские амулеты, – сказала она, накинув на черную блузу пурпурную шелковую шаль. Белладонна, как обычно, возлежала в витрине и лениво качала лапкой хрустальный шар.

Когда я вернулась в булочную, Джейсон уже разбудил Дэниела. К ним присоединился профессор (он спустился за круассанами). Пришла и миз Уайт, а вслед за ней Труди, отец и дочь Холлидеи.

– Ну что, за мной должок, – сказала миз Уайт. – Что у вас на этот раз?

– У вас уже есть результаты лабораторных анализов? – спросила я.

– Да. В крови обнаружили хлорорганический яд. Судебный эксперт говорит, что это пестицид. «Смерть жукам».

– А пациент жив?

– Да. Врачам удалось подобрать противоядие. Ну и чьих же рук это дело?

– Сейчас узнаете, – сказала я и, открыв дверь, добавила: – Пошли.

Когда все поднялись на нужный этаж, я вежливо постучала в квартиру, и хозяин открыл дверь. Увидев столько визитеров, да еще рано утром, он удивленно моргнул. Миз Уайт предъявила свой жетон.

– Можно войти?

Мистер Пемберти посторонился, пропустил нас в дом, а потом, шаркая тапками, подошел к креслу и устало сел.

– Ну что, все пошло прахом? – с участием спросила я. – Заклинание Мероу возымело свое действие.

– Ведьмы! – с яростью прохрипел он. – Женщины! Все вы шлюхи! Однако я на вас напустил страху. Забегали все! Затряслись!

– Да уж! Страху на женщин вы напустили, – согласилась я. – Это верно. А знаете, в чем была ваша ошибка?

– Это все она! – Он указал пальцем на Мероу. – Дочь Велиара!

Да, не зря мистер Пемберти в свое время был мирским проповедником. Он здорово обогатил свой словарный состав за счет библейской лексики.

– Нет, мистер Пемберти, вы сами все испортили, – продолжала я. – Вы задумали отравить жену. Если откровенно, мы разделяем ваши чувства. И конечно же вы здорово придумали – отравить ее пестицидом! Ничего не скажешь! Только вы не учли, что она всегда ест вместе со своим любимцем Трэддлсом. Разумеется, никому бы из врачей не пришло в голову проверять, не отравилась ли миссис Пемберти пестицидом. А ветеринары всегда проверяют, потому что собаки имеют обыкновение есть приманку для слизняков. А вы вознамерились получить в наследство эту квартирку. Вам тут нравится. Еще бы! Ну а без миссис Пемберти тут и вовсе был бы рай земной. Однако в результате вашей кипучей деятельности супруга ваша тоже напугалась и собралась продать квартиру и переехать.

– Сначала я писал письма, – сказал мистер Пемберти, теребя усы. – Хотел вас припугнуть. Я видел, как вы сидели в саду. Пили. Смеялись! И я подумал: ну я вам всем покажу! Вы у меня посмеетесь! И я попросил парней узнать для меня кое-что. Я сказал им, мол, хочу вас разыграть.

– А потом вы украли пестицид, – подсказала я.

– Да, я его взял. Вечно она все разбрасывает. Это было настоящим подарком! Готовлю все только я. И я стал добавлять гербицид во всю еду с сильным запахом: в хлеб с чесноком, в перец карри. И она все ела как хорошая девочка. А однажды – представьте себе – даже попросила добавки! – И он захохотал.

– Наверняка у него на рукаве следы красной краски, а на ноге – ожог от пестицида, – сказала я миз Уайт. – Одинокие Стрелки во всем признались. Так что нам тут больше нечего делать.

– Элайас Пемберти, вы арестованы за попытку убийства, – спокойным голосом объявила старший констебль Уайт. – За угрозы. За попытку поджога. По-моему, более чем достаточно. Вы имеете право не отвечать на вопросы, но все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас. У вас есть право позвонить своему адвокату…

– Ты тоже ведьма! Кругом одни ведьмы! – завопил мистер Пемберти.

Миз Уайт надела на него наручники и вывела из комнаты. Мы тоже вышли. Старший констебль заперла дверь квартиры и вошла с задержанным в лифт.

С минуту мы молча глядели друг на друга. Сколько же в нем ненависти! Как говорится, нельзя забывать, сколько людей нас ненавидит. Пемберти терпеть не мог свою жену, а заодно и всех женщин – таинственных, опасных, грешных созданий. Я зябко повела плечами. Мероу тоже поежилась. А потом сделала рукой несколько движений – и, клянусь, напряжение спало. И я почувствовала себя смертельно усталой.