– Это также не должно вас волновать! Мы союзники в европейских делах, но в делах восточных – каждый сам за себя!

И вот теперь Харфорд блефовал во все тяжкие. Надо ли говорить, что предложения англичанина шаха весьма заинтересовали. Ни русские, ни французы такого ему не обещали.

Во время своего следующего визита во дворец Харфорд начал склонять Фетх-Али-шаха к заключению союза с Турцией.

Тот уклонялся от ответа, уж слишком долго и жестоко враждовали две державы. Тогда Харфорд пустил в ход все свое красноречие:

– Если великий шах и турецкий султан одновременно поднимут знамя священной войны против русских между Черным и Каспийским морями, то вы без труда вернете все утерянные провинции и в первую очередь Грузию. Только представьте, как воссияет ваше имя во всем правоверном мире!

Фетх-Али зажмурился и представил… Финал разговора был закономерен – шах проглотил наживку.

Надо сказать, что Харфорд действительно свое дело знал. Уже на следующий день французского посла не пустили во дворец дальше порога, а сам Фетх-Али-шах начал готовиться к новому вторжению в российские пределы. Кроме этого, турецкие эмиссары во множестве появились в Имеретии и Мингрелии, в Гурии и Абхазии. Где-то их изгоняли и били камнями, но где-то слушали и привечали. Одновременно персидские эмиссары наводнили и мусульманские провинции Закавказья.

А вскоре скоропостижно умер первый секретарь французского посольства в Персии Рамье. Злые языки в Тегеране не без оснований говорили, что французского дипломата отравили англичане. Харфорд нервничал. Но доказать обратное не мог, тем более что во дворце шаха прекрасно помнили, как всего три года назад в Индии был убит наемным убийцей мешавший англичанам персидский посланник.

* * *

В отличие от Гудовича, Тормасов знал и любил дела разведывательные. С лазутчиками беседовал всегда лично и на деньги не скупился. Поэтому о появлении английского посла Хартфорда в Тегеране и его интригах узнал довольно быстро.

Вскоре стало известно и то, что в июне 1812 года Фетх-Али лично прибудет с войсками в Азербайджан. После этого часть войска, под командой младшего сына Аббаса-Мирзы, двинется в Карабах и Ширван, а другая часть, под началом старшего сына Мамед-Али-хана, нападет на Грузию со стороны Эривани. Для этого, по словам лазутчиков, у Аббаса-Мирзы помимо его конницы будет собрано до десяти тысяч регулярной пехоты-сарбазов, обученных французскими офицерами. Известного изменника царевича Александра он отправил поднимать против русских Ахалцих, а его брата Теймураза – в Имеретию. Царевичи рассылали свои подметные письма по Грузии, склоняя жителей к поднятию оружия против русских. Закавказским же ханам Фетх-Али писал, что скоро прибудет к ним с непобедимыми войсками. Поразительно, но одновременно персы по-прежнему вели с нами переговоры о заключении мира и даже желали отправить своего посла к высочайшему двору в Петербург.

– Чтобы разглядеть персидскую хитрость, не нужен даже лорнет! – иронизировал Тормасов. – Вся эта суета имеет единственную цель – выиграть время.

– Так может, не стоит идти ни на какие переговоры? – высказал мнение барон Розен.

– Зачем! Нам тоже надо его выиграть!

При этом наши пытались внушить персам, что если те действительно хотят мира, то все надо решать им самим, а не слушаться англичан с французами.

Тормасов вел и свою игру. Зная непростую ситуацию с наследником Аббасом-Мирзой, он ненавязчиво намекал тому, что Россия готова признать его единственным законным преемником шаха и всегда придет на помощь, в случае посягательств на Павлиний трон, с другой стороны.

В Тегеран Тормасов послал храброго подполковника Вреде.

– Мне бы только туда добраться, – заявил Вреде, принимая засургученный пакет. – А там вызову поочередно англичанина с французом на дуэль, и ежели они не струсят, то перестреляю, как куропаток!

– Я тебя не на убийства посылаю, а письмо шаху передать! – погрозил ему пальцем Тормасов. – Смотри, а то со всей Европой нас перессоришь!

Но до Тегерана барон Вреде так и не доехал, ибо был задержан в Эривани, по совету посла Харфорда.

– Вот ведь сволочь какая, – ярился барон. – Француз хоть просто отказался, а этот еще и пакостит! Уж я до него доберусь!

23 июля десятитысячный персидский корпус Мамед-Али-хана вторгся в примыкавшую к Грузии Памбакскую провинцию и атаковал в селе Амамлах два батальона Саратовского мушкетерского полка. Неравный бой продолжался шесть часов, после чего персы были разбиты и принуждены отступить к Эривани.

При известии о приближении персов к нашим границам Тормасов с трудом наскреб отряд из семи батальонов пехоты, восьми эскадронов кавалерии и двух казачьих полков, двинув их навстречу Мамед-Али-хану.

Не решаясь идти против нашего отряда, хитрый Мамед ждал, когда ворвется в Карабах младший брат Аббас-Мирза, чтобы русские распылили свои силы.

Сам Аббас-Мирза уже стоял на Араксе, готовясь перейти его уже в который раз. Там же наследник престола узнал, что у Шуши его ждет старый знакомец генерал-майор Небольсин со своим отрядом.

Не решившись выступить против Небольсина, Абабс-Мирза решил, обойдя Карабах, двинуться прямо на Елизаветполь.

Усиленными переходами он поспешил к верховьям Шамхора, рассчитывая на легкий успех и быстро овладение городом. Каково же было его удивление, когда Аббас узнал, что Тормасов с главными силами уже поджидает его у Шамхора.

Что можно сказать? Только то, что новый главнокомандующий русскими войсками быстро усвоил правила кавказской войны!

В результате, так и не вступив в сражение, Аббас-Мирза удалился.

Блицкриг двух братьев провалился, и до половины августа они занимались мелким грабежом. Наши отряды старались догнать грабителей или предупредить нескончаемые набеги, но редко когда успевали, ибо персы быстро скрывались в горах.

* * *

В середине августа Аббас-Мирза с 25‑тысячным корпусом снова вторгся в российские пределы, теперь уже в Елизаветпольский округ, заняв позицию в урочище Хач-Булаг, что в каких-то в 30 верстах от Елизаветполя. Передовые разъезды персов появились у форштадта города, где перестреливались с гарнизоном (ротой Троицкого мушкетерского полка).

Разумеется, что рота мушкетеров против тысяч и тысяч персов долго бы не продержалась, поэтому Тормасов бросил свои войска форсированными маршами к Елизаветполю. Одновременно из оставшихся в Тифлисе войск готовили последний резерв – несколько казачьих полков.

Наши успели, хоть и в самый последний момент. Узнав о приближении русского корпуса, Аббас-Мирза двинулся к реке Шамхор, чтобы, став на ее берегу, не пустить Тормасова к Елизаветполю.

Торопясь догнать и атаковать Аббаса-Мирзу, Тормасов предписал храброму Лисаневичу (ставшему к тому времени уже полковником) с двумя батальонами 9‑го егерского полка как можно быстрее идти к Шамхору на соединение с главными силами.

Когда Лисаневич подошел к Шамхору, к нему прискакал с несколькими казаками Паулуччи, который,