следующий день прихожу в театр. Там творилось что-то неописуемое, всюду обсуждали фотографии… Зашел я к себе в зал и всем, кто пришел ко мне на урок заниматься, сказал: «Очень прошу – мы этого не видели, мы этого не знаем, и мы об этом не разговариваем».

Урок заканчивался, когда к нам ввалилась группа энтузиастов по свержению Янина. Ее возглавляла «главная блюстительница морали» в Большом театре – Галина Степаненко! Нарочно не придумаешь!

«Коля, ты будешь подписывать бумагу против Янина?» – «Я ничего не буду подписывать, и никто в этом классе тоже не будет ничего подписывать». Ни одна из балерин, кто у меня занимался, никто из кордебалета, ни один человек из моего класса той бумаги не подписал. Я попросил посторонних выйти из зала.

Бывшие приятели и подруги Янина, еще вчера набивавшиеся ему в ближайшие друзья, заглядывавшие ему в рот, хохотавшие до упада над его остротами, теперь проводили собрание, на котором его клеймили позором, рассуждая о морали и нравственности. Через несколько дней Гена позвонил: «Я написал заявление об уходе».

Сажусь в свою машину, чтобы ехать в театр, водитель говорит: «Коль, ты не знаешь, почему Гена перестал здороваться?» Я ответил, что понятия не имею. Но это выглядело странным, потому что Янин в мое отсутствие часто пользовался моей машиной.

Придя домой, я открыл компьютер, впервые за все дни скандала. Вижу в Skype уведомление, что Янин удалил меня из «друзей». С чего бы это? На следующий день сталкиваемся с ним в коридоре. Гена, переодетый, идет в другой зал, прежде он у меня в классе занимался. «Ген, ты куда?» Он: «На класс». Я говорю: «Мы сегодня в другом зале занимаемся». – «А я не туда». – «Ген, я хотел тебя спросить про уведомление в Skype». Гена, смотря мне прямо в глаза, с налетом нахальства: «Да, я почистил круг своих знакомых. Оставил только близких мне людей!» И ушел. Что все это значило – я не понял.

Однако эта грязная история оказалась лишь началом отвратительной кампании, которая разворачивалась на глазах у всего мира в течение многих лет. Когда вслед за разрушением исторического здания ГАБТа и демонстративным процессом отмены русской культуры на его сцене кто-то очень влиятельный, сознательно и планомерно, через ряд грязных скандалов уничтожал наше достояние, национальный бренд – Большой театр. Это не голословное утверждение, а факт, а с фактами, как известно, спорить бессмысленно.

16

Дальше было и вовсе не скучно… На начало мая 2011 года в планах ГАБТа стояли балетные гастроли в Парижской опере. А в июне вышел очередной номер глянцевого журнала, одного из самых популярных в России. Там опубликовали странную статью как бы по итогам этого турне. В ней черным по белому написано следующее: «Новоиспеченный худрук Большого театра Геннадий Янин, который совсем недавно получил звание Народного артиста РФ, вывез труппу в Парижскую оперу». Но к тому времени, как известно, Янин не только не получил никакого звания и поста, но и вскоре после порноскандала уволился из ГАБТа. Что за неувязка?

Дело в том, что для печати глянцевых изданий тогда требовалось значительное время. Июньский номер верстали и отправляли в типографию аж в феврале. «Команда поддержки» Гены, судя по всему, поторопилась и запустила победную PR-кампанию раньше времени.

Однако противоборствующая сторона не дремала. Там тоже знали, что в ближайшее время именно Янина собираются назначить худруком балетной труппы ГАБТа и его документы на звание Народного артиста уже лежат на подписании.

Конечно, Гена такой же «народный артист», как я – китайская певица. Здесь другое любопытно. Оказалось, что в щекотливой ситуации, как случившийся скандал, в борьбе за кресло художественного руководителя балета ГАБТа даже связи Янина в высоких кругах, происхождение которых я не нахожу нужным здесь обсуждать, не смогли его защитить…

Но в последствии эти связи вновь заработали. Фамилия Янина странным образом ни разу не всплыла при расследовании «кислотного» скандала с Филиным. Он ведет программу на ТВ, до сих пор числится артистом Большого театра и, мало того, даже имеет там персональный кабинет…

17

С давних пор в ГАБТе установлен определенный порядок получения корреспонденции. Письма, открытки, всевозможные послания, согласно стоящей на конверте фамилии артиста, смотрительницы разносят по гримуборным. В какой-то момент этих бумаг на моем столе скопилось такое количество, что я решился наконец эту кучу разобрать. На дворе июнь 2011 года…

Вижу, среди прочего выделяется большой конверт. Ни марки, ни адреса, ничего, кроме крупно написанных незнакомым почерком моей фамилии и имени. Без всякого дурного предчувствия вскрыл его. Разглядывая те бумаги, я даже не сразу понял, что это такое. Наведя, как говорится, на резкость, ахнул: у меня в руках оказалась целая пачка скриншотов электронных писем Янина. Одна их часть – его личная малопристойная переписка с каким-то близким другом по моему поводу. Другая – отчеты, которые Гена исправно отправлял директору ГАБТа после бесед со мной.

Если первая часть не вызвала у меня ничего, кроме чувства бесконечной брезгливости, то вторая! Получалось, что из года в год Гена добросовестно, чуть ли не еженедельно, доносил на меня, при этом выдумывая, искажая многие факты, постоянно подчеркивая в своих сообщениях, что я Иксанову – злейший враг. А я-то понять не мог, отчего наши прежде вполне рабочие отношения с директором Большого театра так стремительно портятся.

Кроме себя самого, мне некого винить в случившемся. Наблюдая наше с Яниным дружеское общение, близкие люди не раз меня предупреждали: «Гена тебе страшно завидует и обязательно подставит». «Коля, ты абсолютный дурак! Он на тебя стучит!» – уже открыто говорили мне. Я не хотел в такое верить. Ну невозможно же всюду искать и находить врагов, так же жить невозможно. Кроме того, мне с Геной было интересно, он, как и я, любил музеи, книги, историю. С ним было о чем поговорить.

И, скажу честно, – при Янине, заведующим балетной труппой ГАБТа, мне совсем не плохо жилось. Конечно, не все шло гладко. Но! Спектакли мне давали, на личные гастроли отпускали, мои ученики получали ведущие партии, «семёновский» класс я вел.

Каково же было мое изумление, когда до меня стали доходить слухи, даже не от театральных людей, а уже со стороны, что я – организатор этого порноскандала. Одна моя знакомая оказалась в компании, где присутствовал кто-то из руководства Большого театра. Зашел разговор о Янине, тогда горячее темы не было, все обсуждали. И этот человек не постеснялся громко заявить, что «все это происки Цискаридзе», рвущегося