Уже видны заветные кусты можжевельника.

— Скоро приедем, — шепчет Вендела.

Дорога слегка пошла в гору. Кусты все ближе, а за ними — эльфова мельница.

Она толкает кресло-коляску все дальше и дальше, напрягая спину и упираясь ногами в скользкую траву.

Еще бы немного, но нет. Она подошла слишком близко к озерцу талой воды, и колесо засосала глина. Она пытается вытащить завязшее колесо, толкает кресло то вперед, то назад — безрезультатно. У нее не хватает сил.

Ян-Эрик, долго наблюдавший за ее отчаянными попытками сдвинуть кресло-каталку с места, неожиданно поднимается и встает рядом с каталкой, опершись рукой на спинку, и улыбается.

Нет, коляску ей не вытащить, а надежды, что брат пойдет сам, никакой. Она поднимает его и тащит к заветным кустам, хотя у нее от усталости уже дрожат и подгибаются ноги.

В то время как она обливается потом и напрягается из последних сил, тело Яна-Эрика кажется на удивление расслабленным.

Последние метры она проходит совсем уже чудом… и наконец с облегчением сажает Яна-Эрика спиной к шероховатому камню.

Все углубления в камне пусты.

Эльфы побывали здесь, совсем недавно.

Она достает из кармана цепочку с сердечком, последнее украшение ее покойной матери, и кладет ее в одно из углублений.

«Позаботьтесь о Яне-Эрике… — напряженно думает она. — И обо мне тоже. Сделайте, чтобы мы были здоровыми и удержите от греха».

Она выдыхает, опускается на траву и смотрит, как солнце вспыхивает и прячется в кустах можжевельника.

Тихо шелестит ветер. Они сидят рядом и ждут. Одна за другой смолкают птицы, весь вечер щебетавшие где-то рядом. Становится все темнее и холоднее.

Ничего не происходит. Никто не появляется. Ян-Эрик сидит неподвижно, а Венделу в ее тоненьком платьице начинает пробирать дрожь.

Она совершенно закоченела.

— Ян-Эрик… нам надо идти. Нам нужна еда и что-нибудь теплое.

Он улыбается и протягивает к ней руки, но она отрицательно качает головой:

— Я тебя не дотащу. Попробуй идти сам.

Но он сидит и смотрит на нее все с той же детской, ничем не замутненной улыбкой.

Вендела спиной отходит от него:

— Подожди здесь, Ян-Эрик… Я скоро вернусь.

Гимназия «Корона» в Кальмаре, огромное здание из красного кирпича, занимало чуть не полквартала. Пер ехал из Мальмё и как раз успел за полчаса до большой перемены. В гимназии было тихо — все еще шли уроки. Он прошел длинный пустой коридор и поднялся по лестнице в канцелярию.

В первой комнате сидела молодая женщина.

— Я могу вам помочь? — приветливо спросила она. Если судить по возрасту, она вряд ли работала здесь пятнадцать лет назад.

— Возможно. — Пер улыбнулся в ответ. — Дело в том, что я ищу одну девушку… она училась у вас в начале восьмидесятых.

— Как фамилия?

— А вот этого я как раз и не знаю… Но у меня есть ее фотография.

Он подошел и показал фотографию блондинки, найденную Герлофом. Не всю голую фигуру, понятно, — он вырезал только голову и наклеил на лист бумаги.

— Я получил в наследство домик на Эланде, — продолжил он как можно более непринужденно, — и эта фотография лежала в шкафу. Там еще были дневники, куча писем и бумаг. Мне бы очень хотелось найти хозяйку и вернуть ей фотографию… кто знает, может, она представляет для нее какой-то интерес.

Он посмотрел на женщину, чтобы проверить, как работает его выдумка. Она внимательно рассмотрела фотографию.

— А почему вы думаете, что она училась в нашей школе?

— Я не думаю, я знаю, — сказал Пер, стараясь врать как можно меньше, — там были другие снимки, и на них она в вашем форменном свитере. Но там лицо плохо видно.

Насчет свитера он сказал правду. Или почти правду. Герлоф заметил этот свитер с надписью «Гимназия „Корона“. 1983–1984 гг.» на заднем плане на одном из порнографических этюдов. Его, должно быть, просто-напросто забыли убрать из кадра, так что он волей-неволей сыграл роль звена, соединяющего мир эротических выдумок Джерри и его компании с реальной жизнью.

— О’кей. Вам надо поговорить с учителем математики, Карлом Харью. Он работает в гимназии очень давно, с семидесятых.

Она поднялась и повела Пера по коридору.

Они подошли к двери класса, из-за которой глухо доносился гомон учеников.

— Подождите здесь, скоро перемена.

Пер ждал минут пять, не больше. Дверь с грохотом отворилась, и оттуда с криком и хохотом вывалилась стайка юношей и девушек. Они мгновенно скрылись за поворотом коридора. Он посмотрел им вслед. Его ребенок будет таким же всего через несколько лет.

Оба его ребенка, вздрогнул Пер, и ему стало не по себе.

Он заглянул в класс. Пожилой человек в темно-зеленой кофте стирал с доски написанные мелом уравнения. Пер встал в дверях:

— Карл?

— Да, судя по всему, это я. — Учитель говорил с приятным финским акцентом.

— Очень хорошо… Я хотел бы обратиться к вам за помощью…

Он подошел к учительскому столу, достал из кармана фотографию и повторил всю легенду еще раз.

— Вы ее помните? Мне кажется, она шла по экономической линии…

Этого знать он не мог, но так звучало правдоподобнее.

Учитель несколько мгновений, сморщив лоб, рассматривал фотографию, потом кивнул:

— По-моему, ее звали Лиза. Подождите-ка…

Он ушел и через несколько минут вернулся с толстой папкой.

— В то время у нас еще не было компьютерных баз данных, — улыбнулся он. — Сейчас можно было бы и старые данные туда завести, но кто этим будет заниматься?

Он полистал папку и достал пожелтевший лист. Список учеников.

— Да. Я не ошибся, — сказал Карл Харью, — ее так и звали — Лиза. Лиза Вегнер. Я ее помню… тихая такая, но славная девочка. Хорошенькая… да это и по вашему снимку видно. Там у них целая компания была, все подружки. Лиза, Петра Блумберг, Ульрика Тернман, Маделен Фрик… кто-то еще…

В списке были и адреса и телефонные номера, но все это, понятно, пятнадцатилетней давности.

— Вы разрешите мне записать телефоны?

— Зачем? А ксерокс на что?

Он снял копию, протянул ее Перу и спросил:

— А как сложилась жизнь у Лизы, вы не знаете? Эта фотография… она выглядит, как будто ее вырезали из журнала.

— Думаю да… скорее всего, из журнала мод. Значит, она какое-то время работала моделью.

— Вот видите… учитель, как пастух. Всегда интересно узнать, куда подевались твои ягнята.