— Какая поразительная упертость, — хлопнул в ладони Катус, подходя ближе. — Я мог бы восхититься и позволить вам примкнуть ко мне, помочь восстановить долину, сделать ее лучше прежней. Но, увы, вы уже упустили свой шанс.

Вытянув перед собой раскрытую ладонь, он призвал на нее одно из яиц, продолжавших крутиться вокруг его тела. Рейна в панике замерла, признав в нем свое собственное. Своего нерожденного ребенка.

— Это ищите? — Издевательски протянул Катус, внимательнее вглядываясь в скорлупу. — Бездарнейшее создание. А жаль, ведь я сделала так много, чтобы оно появилось на свет. Какой смысл от тех смертей, что оно несет, если убивает лишь тех, кто и без того находится на волосок от смерти? Мне от такого дара нет никакого прока.

— Тогда верни его нам. — Взмолилась Рейна, протянув вперед руку. И в какой-то момент ей показалось, что Катус подался вперед, чтобы передать ей ребенка, но вместо этого издевательски ухмыльнулся и одернул руку.

— Я милосерден. И оно стало бы вашим, прими вы верную сторону. Вы ведь еще только студенты. Так вот вам мой урок.

Катус безжалостно сжал пальцы, скорлупа жалобно затрещала. Рейна вскрикнула, кинувшись вперед, но Спирит не дал ей этого сделать, придержав за локоть.

— Не делай этого, — вдруг послышался чей-то незнакомый голос. Рейна затравленно заозиралась по сторонам и вдруг увидела за спиной у Катуса обретающий четкость зеленоватый силуэт молодой девушки. Она положила свою руку на плечо дракону и чуть сжала пальцы, повторяя. — Не делай этого, отец.

Лицо Катуса исказила ужасная гримаса. Он с ненавистью уставился на Спирита.

— Что еще за фокусы? Ее душа давно растворилась в водах озера! Это не может быть…

— Ее душа не может успокоиться, эмоции слишком сильны и не отпускают ее из этого мира. — Сухо отозвался Спирит. — Это не трюк и никакой не фокус. А твоя дочь.

— Этого не может быть. — Рука Катуса, все еще сжимающая яйцо, дрогнула. Но он тут же взял себя в руки и сильнее сжал пальцы.

— Не поступай с этим ребенком так же, как поступил со мной. Как поступил со всеми нами.

— О чем ты говоришь? — Словно в бреду, тряхнул головой Катус. — Ты знаешь, что у меня не было выбора, ты знаешь, что они сделали с нами — травили, сдерживали, боялись, сторонились! У меня не было выбора. Не было выбора!

Лицо призрачной девушки за спиной у Катуса исказило ненавистью.

— Это все случилось из-за тебя. Ты внушил нам все эти мысли, ты заставил нас бояться, внушил, что мы должны защищаться. Убедил остальных, что мы лучше, сильнее остальных, что перед нами должны преклонить колени, — руки девушки незаметно скользнули на шею Катусу, ее пальцы сжались. — Мы были бы живы, если бы не ты. Ты один должен был умереть! Но ты предал всех нас, чтобы выжить самому! И теперь хочешь начать все сначала? Использовать и этих детей тоже?!

Глаза Катуса в панике расширились. Он хватал ртом воздух. Спирит воспользовался этим моментом и приказал ветру выбить яйцо их рук безумца. Поймав его на лету, он передал его Рейне. Она бережно прижала его к груди и обхватила руками, чтобы защитить, спрятать от целого мира.

Именно в тот момент лицо Катуса прояснилось. Ужас сменился гневом, и он резко дернулся вперед, вырываясь из цепких пальцев своей дочери.

— Ты ничего не понимала тогда. Не поймешь и теперь, — прохрипел он, безжалостно разрывая ее призрачное тело ураганным ветром. А после его безумный взгляд переметнулся на Рейну, которая в страхе прижимала к себе яйцо. Его лицо больше не выглядело восторженным от процесса. Ему все это надоело. — Довольно. Просто умрите.

Он резко вскинул руку в ее сторону. От его пальцев оторвались молнии, стремительно метнувшиеся в ее сторону. Она интуитивно дернулась назад, одергивая яйцо в сторону, чтобы удар прошелся по ней, а не по нему. Прикрыла глаза, приготовившись к разряду, но так и не ощутила его на себе.

А когда открыла глаза, увидела, что перед ее ногами неподвижно лежит Спирит. Он закрыл их собой. Спас. Снова.

Катус на это лишь безразлично пожал плечом.

— Бессмысленно.

А после вновь направил разряд в сторону Рейны. Молния заискрилась, направляясь к центру ее груди. Коснулась одежды, прожигая в чешуе дыру. А после резко изменила траекторию, взметнувшись вверх, разрезая напополам темные облака.

Рейна ахнула, когда перед ней выросла широкая спина ее отца. Нубеса, дракона грозовых туч. Он закрыл собой и ее и Спирита, неподвижно лежащего на земле. Рядом с ним выросла фигура Аесты — матери Рейны. Она гневалась, ее волосы яростно развивались на ветру. Все еще теплом, но далеко не таким же безобидным, как обычно.

— Ты ответишь за то, что сделал с моей дочерью. — Это была не угроза от ее отца. Он словно озвучивал неоспоримый факт.

— И с долиной. — Послышался сзади ослабленный голос Унды. Она едва стояла на ногах, но ее поддерживали помогая идти. Это была мать Аурима — покровительница урожая и плодовых деревьев. А рядом с ней шел его всегда хмурый отец — высший дракон осени. Он нес бессознательное тело сына на руках. Заботливо и бережно, как никогда прежде. Его мать выглядела ужасно взволнованной, то и дело кидая на сына взгляд.

— Все никак не поймете, — устало покачал головой Катус. — Не сдаетесь. Что ж, будь по-вашему.

Он вновь предпринял попытку атаковать, но сила, едва оторвавшись от его пальцев вдруг увязла в полупрозрачном сгустке переплетения потерявших свой облик душ.

Рядом с Аестой вдруг остановилась еще одна фигура, закрывая собой Рейну, Спирита и их ребенка. У него были черные с проседью волосы, собранные на затылке в тугой пучок. Он оглянулся через плечо на Рейну, осмотрев сначала ее, потом яйцо, а после и сына, закрывшего их собой от прямой атаки. У Рейны не возникло ни одного сомнения в том, что перед ней был отец Спирита. Сам Мор.

Больше не в силах стоять на ногах, Рейна опустилась на землю, бережно положив голову Спирита себе на колени. Одной рукой она успокаивающе гладила лицо мужа, умоляя Филлим, чтобы он оказался жив, второй продолжая сжимать свою драгоценную ношу.

— Ты так долго собирал себе новую армию, Катус, — пробасил Мор тихим, но властным голосом, пробирающим до мурашек. — Но в итоге стоишь перед нами абсолютно один. У нерожденных драконов особая связь с миром духов. И им уже поведали, кто ты есть на самом деле.

— И кто же поведал им страшную тайну? — Катус