Всегда близкий путь теперь казался непреодолимым. Ветер врезался в крылья, стараясь разорвать их в клочья, поломать крепкие драконьи кости. Вода хлестала с неба, вздымалась из озера, будто пытаясь схватить их за лапы, зажать их в тиски. Спирит уводил от них особо опасные волны, Рейна и Аурим приказывали ветру отступить.

И когда они наконец оказались над островом, Спирит первым устремился к ветвям Филлим, пытаясь услышать зов своего ребенка. Аурим полетел к соседней ветке, внимательно всматриваясь в листву, будто бы поддернутую защитной пленкой. Рейна осталась позади, задержавшись взглядом на трех древних драконах. Это они защитили древо дымкой. От их окаменевших тел исходило точно такое же разноцветное сияние. Выходит, они и правда сумели выполнить свое предназначение. Но хватит ли их надолго?

Вдруг глаза одного из древних открылись. Рейна решила, что сошла с ума, но тут длинные вытянутые зрачки шевельнулись и уставились прямо на нее. Крылья тут же ослабли, будто разучившись летать. В голову ворвался шепот. Он путал ей мысли, туманил взор, окутывал ее сонной дымкой. Она не могла отвести взгляд, не могла заставить себя улететь или позвать на помочь. Древний дракон взывал к ней. И Рейна послушно снижалась, вскоре опустившись на влажную траву напротив огромной морды — гораздо больше ее самой даже в драконьем обличии. Она застыла. А древний вдруг шевельнул мордой, вгоняя Рейну в еще больший ступор. Она испугалась, что из-за движения древнего листва вновь осыплется с Филлим. Но этого не произошло. Морда древнего дракона приблизилась к ней почти вплотную, будто желая рассмотреть поближе. Она почувствовала на себе его дыхание. А после глаза древнего вновь закрылись. Следом закрылись и ее. Но когда веки смокнулись, она не окунулась в привычную темноту. А открыла глаза вновь, только уже совсем в другом месте.

Это была долина, только выглядела она совсем иначе. Филлим было значительно ниже и моложе, чем она его помнила. По его стволу не тянулась лестница, не было там и древних драконов. А на островах не было видно ни одной постройки.

— Такой я запомнила долину. Это было очень давно. Люди еще только учились выживать в этом мире. Я показала им, как добывать огонь, чтобы согреться.

Рейна обернулась. Она была в своем человеческом теле. И стояла напротив морды еще молодого древнего дракона. Ее терракотовая чешуя лоснилась на солнце. Крылья были сложены, она с наслаждением растянулась на траве, хвост обернулся вокруг всего тела.

— Это твой шепот я слышала у себя в голове? — Догадалась Рейна. Сейчас, когда она очутилась в этом месте, ее мысли вдруг прояснились. Будто она скинула с себя все ненужное.

— Мой. Древо говорит моими устами. Всегда говорило.

— Но почему со мной? Верховный Турум говорил с тобой, почему ты не предупредила его о том, что случится? Почему не попыталась защитить долину?

Древняя устало вздохнула.

— Ваш Верховный никогда не слышал шепот. Только делал вид.

Лицо Рейны удивленно вытянулось. Как же так? Как же все красивые слова Турума о том, что он лишь слуга, передающий волю древа? Как же все его законы? Выходит, что…

— Верно. Он лишь прикрывался волей древа. А сам дерзнул пойти против того, что для нас естественно. Он давно заглушил внутри себя зов. А всего-то и требовалось — следовать ему. Мы не были рождены богами, чтобы творить на земле все, что нам вздумается. Не один Верховный позабыл об этом, — древняя выдержала паузу, заговорив снова. — Отвечу на твой вопрос, Рейна — дракон дождя. Причина того, что ты слышишь мой зов вовсе не в том, что твое яйцо было отмечено Филлим. Наоборот, тебя отметили для того, чтобы в нужный момент ты могла услышать мой шепот.

— Но зачем?

— Все уже было предначертано. Великое древо всегда опасалось того, что ее дети могут сойти с верного пути. Невозможно создать что-то безупречно идеальное, не воздвигнув это в ранг божества. Ни мы, ни люди, никогда не задумывались безупречными. Смысл в том, чтобы всегда стремиться к идеалу, толкать себя выше, совершать невозможное, искренне желать стать лучше и становиться. А иначе — остановка, стагнация, тишина, — древняя чуть придвинула морду ближе к Рейне. И та, будто повинуясь ее воле, опустила ладонь на ее чешую. Теперь она слышала ее голос в собственной голове, видела образы ее мыслей, чувствовала так, как чувствовала она. — Тебе было предначертано стать точкой, обозначающей конец и начало одновременно. Вопреки страху и ошибочным запретам открыть свое сердце. Положить начало новому роду детенышей, которых все так боялись.

— Но как не допустить повторения того, что уже случалось? Род драконов катаклизма едва не уничтожил все живое на земле. Вдруг это случится снова?

— Корень проблемы таился не в самих драконах. Их появление на свет было естественным. Они лишь кажутся источником зла, смерти, разрушений. Но именно трудности заставляют людей развиваться, двигаться дальше, ускоряют эволюцию вида. Однажды пережив пожар, человек придумал, как впредь предотвратить его. Научился строить дома не из дерева, а из камня. Постройки стали выше, крепче. Человек придумал систему быстрой доставки воды по всему городу. Если постоянно заслонять росток от жаркого солнца и злых дождей, он зачахнет. То же произойдет и с людьми.

— Да. Я понимаю.

— В прошлый раз драконов катаклизма боялись, ведь они обладали великой силой. Их боялись, и они сами поверили в то, какими страшными могут быть, — древняя снова вздохнула, Рейну обдало ее дыханием. — Не за людей беспокоился ваш Верховный. А за себя. За свое место, за власть. Скажи мне, дракон дождя, разве твое дитя настолько страшное? Боишься ли ты его силы?

— Нет, — без раздумий ответила Рейна. — Его сила прекрасна. Она забирает жизни. Но при этом приносит покой тем, кто молит о нем.

Древняя медленно моргнула, будто бы кивая.

— Теперь ты понимаешь. Теперь ты знаешь, что нужно сделать.

Рейна испуганно замотала головой. Нет. Этого недостаточно. Слишком много загадок. Ей нужны ответы. Она еще слишком молода и неопытная, чтобы разобраться со всем сама.

— Верь в себя, — на этот раз голос древней прозвучал тепло, по-матерински. — Время остановилось в самом сердце древа. Туда и лежит твой путь. Я открою его для тебя. В безвременье детеныш не может быть рожден. Освободи его. Помоги. Грехи детей должны найти свое искупление. Цикл должен завершиться, чтобы наступил новый. Грешник и предатель наказан. Мой сон был нарушен, чтобы открыть тебе путь. В сердце. Туда лежит он.

Ее голос убаюкивал. Рейна долго боролась