Эдвард и поверил и не стал ни в чем разбираться… Месяц назад он пришел ко мне домой, швырнул эти фотографии в лицо, обвинил в измене и заявил о расставании.

— Надо же… — ужасается Летиция. — И ты даже не попыталась переубедить его?

— Нет… — Наталия тихо шмыгает носом. — Я была так шокирована, что была не в состоянии что-то говорить. Точнее, я хотела все опровергнуть… Но, во-первых, я все еще помнила слова того типа. А во-вторых, Эдвард тогда был так зол, что его вряд ли что-то могло привести в чувства. По крайней мере, я так думала… Ведь когда я все-таки рассказала ему обо всем незадолго до моего похищения, он резко забыл о любой злости.

— И он просто так поверил этому человеку? — удивляется Летиция. — Неужели Эдвард так легко поверил каким-то фотографиям? Не мог додуматься, что у тебя даже и в мыслях не было предавать его?

— Честно говоря, я не знаю, о чем он думал, — тяжело вздыхает Наталия и запускает руку в свои волосы. — Но с другой стороны, я его понимаю и поэтому не имею права злиться. Ведь я сама во всем виновата…

— Говоришь, ты уже все ему рассказала?

— Да, но что толку? Он, конечно, сказал, что верит мне и очень жалеет, что все так получилось. Но не думаю, что нам удастся вернуть все, что было раньше. Нам теперь не по пути. Думаю, я должна смириться и отпустить его.

— По крайней мере, ты рассказала ему правду и дала повод призадуматься над тем, что он сделал. Если он не глупый парень, то до него дойдет, что его обманул собственный дядюшка.

— Он и так это знает, мама. Майкл сам признался во всем, когда заставил Эдварда и Терренса приехать к нему и пытался убить нас троих. И… Раскрыл еще много секретов, которые многое расставили на свои места.

— Тогда это еще один повод для Эдварда призадуматься над своими поступками, — спокойно отвечает Летиция. — Раз уже сам Майкл признался в том, что намеренно подставил тебя и сделал все, чтобы разрушить ваши отношения, то теперь у него не должно остаться сомнений.

— Теперь это уже неважно. Потому что все кончено.

— Думаешь, можно ставить точку в ваших отношениях?

— К сожалению. Но кто знает, может, так оно и должно было произойти. Может, Эдвард — не моя судьба. А лишь мой опыт, который пригодится мне в будущем. Возможно, он был послан мне для того, чтобы я усвоила какие-то уроки. Не более.

— Конечно, мне не нравится то, как себя повел этот человек. Но я не могу не признать, что из всех твоих парней он был лучшим. До всей этой истории Эдвард нравился и мне, и твоему отцу. И… Мне будет грустно, если ваше расставание станет окончательным.

— Для меня он тоже был лучшим. — Наталия с подступающими к глазам слезами тяжело вздыхает. — Но раз так случилось, значит, однажды я встречу кого-то еще лучше. Я всегда верила, что все что ни делается, все к лучшему. Вот я не перестану верить, что у меня будет мужчина, который окажется намного лучше Эдварда.

— Послушай, дорогая, я понимаю, что вам двоим сейчас непросто, но не надо кричать об окончательном расставании на всех углах. Вы должны спокойно поговорить обо всем, что у вас накопилось в душе и понять, сможете ли вы быть вместе. Вас просят всего лишь откровенно поговорить. А помириться или расстаться вы всегда успейте. Ваше расставание еще не окончательное, как ты думаешь. Так или иначе, но вы — все еще пара. Поэтому вам нужно либо продолжать свои отношения и сделать что-то, чтобы вернуть доверие друг друга, либо прекратить их уже навсегда и ждать встречи с кем-то получше.

— Возможно, мы поговорим, когда будем готовы. Но я считаю, что наше расставание окончательное. Мы встретимся только лишь для того, чтобы спокойно подтвердить это и позволить друг другу идти своей дорогой.

— Ты злишься на него?

— Нет… Я уже совсем не злюсь на Эдварда… Раньше я злилась на него только по тому, что он усомнился в моей верности и долгое время унижал. Но я отчасти заслужила это, ибо сама заставила его думать об этом и была слишком труслива, чтобы рассказывать ему правду. Я понимаю, что не могу злиться на него за то, в чем виновата сама. Кроме того, сейчас я могла бы сказать ему кучу комплиментов и сказать, как сильно горжусь им. Ибо в последнее время он проявил себя с лучшей стороны и старался быть для всех хорошим. Да, у меня все еще есть какой-то неприятный осадок, но теперь я не могу сказать, что безумно зла на этого человека.

— А как ты думаешь, злится ли он тебя сейчас?

— Кто знает, мама… По крайней мере, он переживал, когда узнал, что его дядя приказал похитить меня. И пришел в бешенство, когда узнал, что именно Майкл виноват в нашем расставании. Он защищал меня и не терпел, когда Майкл говорил что-то плохое обо мне.

— Полагаю, он все еще неравнодушен к тебе.

— Это ничего не меняет. Как бы ни хотелось мне говорить это, но мы с Эдвардом расстались. И уже никогда не будем вместе. Надо будет только пережить суд над Майклом, на котором нам предстоит присутствовать в качестве свидетелей. А когда он закончится, то мы перестанем видеться и никогда больше не встретимся.

— Да, в репортаже говорили, что Майкл вскоре предстанет перед судом.

— Меня, Эдварда, Терренса и Ракель попросили рассказать суду, что произошло. Там будут все МакКлайфы и свидетели всех попыток убийства.

— Понимаю.

— Ах, мама… — тяжело вздыхает Наталия, приложив руку ко лбу. — Если честно, я так не хочу туда идти. Но мне придется. Придется явиться, чтобы рассказать, что со мной сделал сообщник Майкла, и рассказать, как меня похитили и удерживали в доме целых четыре дня.

— Из-за Эдварда? Или того, что тебе больно вспоминать прошлое?

— И то, и другое. Но еще мне будет очень обидно, если после окончания суда наши пути разойдутся. Сейчас нас четверых еще что-то связывает, то потом больше не будет смысла продолжать общение.

— Почему же, милая? Ведь с Терренсом и Ракель ты все равно будешь общаться. Ты же не собралась бегать от своих лучших друзей, которые столько для тебя сделали?

— Нет, конечно! Просто сам факт, что все не будет, как раньше, заставляет меня грустить. Да, Майкл арестован, все наши мучения закончились… Но теперь-то что? Переживем суд, разбежимся на все четыре стороны и начнем