приподняла заднюю ногу лошади и уставилась на нее, не веря своим глазам. В стрелку копыта вонзился ржавый железный стержень, и из раны уже текла темная кровь; смешиваясь с пылью, она превращалась в густую пасту.

Сантэн осторожно взялась за стержень и попыталась вытащить его, но он вонзился глубоко, и мерин дрожал от боли. Она тащила и дергала, старясь избежать острых шипов, и наконец ужасный предмет, влажный от крови мерина, оказался у нее в руке. Сантэн выпрямилась и посмотрела на Блэйна. Он тоже возился с ногой своей лошади, в его руках были два таких же капкана.

– Лошадиные капканы, – сказал Блэйн. – С самой войны не видел этих проклятых штук. Жестоко.

Грубо выкованные, похожие на колючки вездесущего африканского «рога дьявола», они представляли собой четыре острия, соединенных таким образом, что одно всегда направлено вверх. Три дюйма острого железа искалечат животное или человека и разрежут шины автомобиля.

Сантэн осмотрелась и увидела, что земля вокруг нее вся покрыта такими зловещими «ежами». Они были слегка присыпаны пылью, чтобы скрыть их от невнимательного взгляда, но это нисколько не сказалось на их действенности.

Она снова наклонилась и принялась освобождать копыта трех своих лошадей от игл. У мерина пострадали обе задние ноги, а у запасных – у одной три, у другой два копыта. Сантэн вырывала из них железные колючки и гневно отбрасывала в сторону.

Сержант Хансмейер и солдаты спешились и подошли помочь Сантэн и Блэйну; шли они осторожно, потому что колючки легко могли проткнуть подошвы. Расчистили коридор, по которому лошадей можно было увести в безопасное место, но все шесть животных были жестоко искалечены. Они ковыляли медленно, с трудом, не желая касаться земли поврежденными копытами.

– Шесть, – горько прошептал Блэйн. – Только бы добраться до этого ублюдка! – Он достал из чехла ружье калибра .303 и приказал Хансмейеру: – Переложите седла на одну из запасных лошадей. Снимите с искалеченных все бутылки с водой. Два солдата должны наметить безопасный объезд этого участка. Действуйте быстро. Нельзя терять ни минуты.

Сантэн, осторожно обходя участки с капканами, дошла до черного металлического ящика, который ее обманул, и подняла его. Крышка открылась. Замок был разбит выстрелом Лотара. Она перевернула ящик вверх дном. Он был пуст. Она бросила его и оглянулась.

Люди Блэйна работали быстро и уже перенесли седла на здоровых лошадей. Для Сантэн выбрали черного мерина, и сержант Хансмейер подвел его к ней. Отряд выстроился цепочкой, солдаты свешивались на ходу, высматривая, нет ли на пути новых капканов. Сантэн знала, что отныне ни на мгновение нельзя расслабиться: Лотар использовал не все свои капканы. По пути попадутся новые.

Хансмейер остановился за Сантэн.

– Мы готовы выступить, мэм.

Он протянул ей повод свежей лошади. Сантэн села верхом, и все оглянулись.

Блэйн стоял спиной к ним с ружьем «ли-энфилд» в руках и смотрел на искалеченных лошадей. Казалось, он молится. А может, просто собирался с духом. Но его голова была опущена.

Но вот он выпрямился и поднес к плечу приклад. Стрелял, не опуская ружья, только передергивал затвор, выстрелы звучали в быстрой последовательности, сливаясь в единый долгий, гулкий звук. Лошади падали одна на другую, образовалась дергающаяся, брыкающаяся груда. Блэйн отвернулся, и даже издали Сантэн увидела выражение его лица.

И поняла, что плачет. Слезы лились по щекам, и она не могла остановиться. Подъехал Блэйн. Посмотрел на нее и, увидев ее слезы, стал смотреть вперед, давая ей время справиться с собой.

– Мы потеряли почти час, – сказал он. – Отряд, вперед!

Еще дважды до наступления ночи бушмены останавливали колонну, и приходилось осторожно пробираться через разбросанные капканы. Каждый раз на это уходили драгоценные минуты.

– Мы теряем преимущество, – оценил Блэйн. – Они слышали выстрелы и теперь настороже. Они знают, что где-то впереди их ждут свежие лошади. И поэтому движутся быстрей – гораздо быстрей, чем можем мы.

* * *

Они выбрались из пустынного Бушменленда в более благоприятные для человека пологие лесистые холмы области Каванго, и характер местности изменился с драматичной внезапностью.

Вдоль извилистых гребней древних слежавшихся дюн росли высокие деревья: комбретум – прекрасные ивы буша, азалии с перистой листвой, а между ними высокие молодые мопани. Мелкие долины поросли густой пустынной травой, чьи серебристые и розовые метелки задевали за стремена.

Здесь вода залегала близко под поверхностью, и вся природа отвечала на ее присутствие. Впервые со времени выезда из миссии в Калкранде встретилась крупная дичь: зебры и рыжегривые импалы, и путники поняли, что до источника, к которому они направляются, всего несколько миль, потому что этим животным требуется пить ежедневно.

Это было очень вовремя: лошади устали, ослабли и с трудом несли всадников. Воды в бутылках оставалось на донышке, и при каждом шаге она издевательски булькала.

Лотар Деларей уже не мог сидеть в седле без помощи. С одной стороны от него ехал Сварт Хендрик, с другой – незаконный сын Хендрика Клайн Бой. Когда Лотар неожиданно впадал в беспамятство, они поддерживали его, а иначе он начинал смеяться, бредить и упал бы с седла. Манфред ехал за ними, с тревогой глядя на отца, но он слишком устал и хотел пить, чтобы помогать.

Они с трудом поднялись на вершину еще одной из бесконечных слежавшихся дюн, и Сварт Хендрик приподнялся в стременах и посмотрел вперед и вниз, в пологую долину, почти не надеясь, что по бездорожью, где каждый пейзаж повторял предыдущий, они вышли прямо к месту назначения. Ведь им приходилось руководствоваться только солнцем и чутьем жителей пустыни.

Он сразу почувствовал душевный подъем: впереди в лесу мопани, на берегу питающей их воды, стояли четыре огромные акации, точно так, как они отпечатались в его памяти.

На спуске лошади смогли прибавить ходу и через полосу глины, окружавшую ушедший в землю бассейн, вышли к воде.

Вода была цвета cafе au lait[120], не больше десяти шагов в самом широком месте и по колено человеку, не глубже. Вокруг виднелись отпечатки лап и копыт десятков разнообразных диких животных – от маленьких галочек, оставленных перепелами и франколинами, до гигантских круглых слоновьих следов размером с крышку помойного бака. Все они