было соглашение. И именно поэтому он не препятствуя мне.

— Позвони, как доберёшься, — доносится со спины.

Поджимаю дрожащие губы и еле сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не пойти к нему снова.

Лучше бы он молчал.

— Угум.

Я открываю двери автомобиля и сажусь в салон. Не поворачиваюсь к окну, а придвигаюсь к Лике.

— А папа не пойдёт? — поднимает голову и хлопает своими карими глазками.

Скрип моих зубов наверняка слышен далеко отсюда.

— Нет. Мы с тобой вдвоём, — отвечаю холодно.

Обнимаю её за плечи, и всё же натягиваю улыбку.

Ребёнок не виноват, что сестре сейчас плохо. Настолько, что хочется рыдать. Но нет. Не буду.

Ведь ничего плохого не произошло. Хотя бы сейчас.

И я просто шагаю в новую жизнь.

Спустя два месяца

Не понимаю. Месячных нет, я ещё и располнела. Грудь стала больше, как и живот.

Я многое ем, да. От нервов. Однажды чуть не подсела на алкоголь, проявив слабость. Благо вовремя поняла, что нельзя. Надо работу найти. Пока мы живём на деньги Арчи.

Он зачем-то присылает мне их каждый месяц.

Хочу отослать обратно, но понимаю, что нам не на что будет жить.

А пока я пользуюсь. Как он сказала, подарив этот дом — награда за сотрудничество.

И я её приняла. Вроде нормально живем, а тут… Где мои месячные? Из-за выкидыша?

Именно из-за этого я иду в клинику на следующий день. Сначала к терапевту. И только потом ко врачу. Делает прогноз — из-за гормонов.

Но когда прихожу к гинекологу… Всё меняется. Она водит валиком по животу и произносит:

— Так вы беременны, — смотрит на меня как на дуру.

— Как? — срывается с губ. Не верю! — У меня выкидыш был два месяц назад.

Она выгибает бровь.

— Да? Ну, видимо нет. Вот, смотрите.

Я смотрю на экран, на котором показывается всё, что происходит у меня в животе.

И вижу его.

Бьющееся сердце.

— Не может быть… — слёзы на глаза наворачиваются. Закрываю рот руками и в голос чуть не рыдаю. — Но как?… У меня и кровь была, и… Обследования. Сказали что нет плода…

— Ну, девушка, кривой значит, врач был. Или недоглядел, или оборудование плохое, — жалуется. — Сейчас подрос и видно всё прекрасно. Чудо же. Вы, наверное, столько слёз пролили…

Я зажимаю рот ладонью и не сдерживаю маленькую истерику.

Пролила. И не мало…

Горьких, жгучих. От обиды и несправедливости.

А теперь плачу от радости. Потому что сердце моего малыша… бьётся.

Глава 36

Спустя три месяца

— Ди, Ди! — Лика забегает в комнату, хватает пульт с журнального столика. — Посмотри новости!

Врубает мне телевизор и истерично переключает канал.

Не понимаю к чему такая спешка.

И почему она такая взвинченная?

Но я всё же опускаю ладонь на животик и перевожу взгляд в экран телевизора.

И лучше бы я этого не делала.

Сердце грохочет в груди и падает в пятки. Когда вижу эту картинку. Ужасную. И страшную.

И слышу слова. Что словно звон колокола бьёт по слуху.

— Сегодня утром, Арчи Арсанов, глава корпорации «Real» был подстрелен прямо в центре, выходя из кафе. Преступник без каких-либо заминок достал пистолет на оживлённой улице и выстрелил в бизнесмена. Он был госпитализирован и сейчас находится в критическом состоянии.

Я подпрыгиваю на месте и тут же хватаюсь за живот, про который абсолютно забываю. Он немного покалывает, но, кажется, для меня сейчас не существует ничего, кроме как видео, где Арчи заносят в машину скорой помощи.

— Стрелявший был пойман тут же. Оказалось, это бывший сотрудник компании, которого незадолго до происшествия был уволен…

Я не понимаю как, но слёзы сами вырываются из глаз. Обжигают не только щёки, но и что в солнечном сплетении.

Я завороженно смотрю на кадры в телевизоре и не знаю, как унять плач.

Рот от испуга зажимаю.

— Ди?.. — дёргает меня за платье Лика. Я опускаю взгляд вниз, рассматривая малышку через пелену слёз. — С ним же всё будет хорошо?

Как бы я хотела сказать «да», но я же не знаю.

— Будет, — киваю, заверяя. По-другому быть не может.

— А может, съездишь к нему? А я дома посижу.

Когда Лика говорит эти слова — они кажутся мне такими нереальными. Я всё это время боялась вернуться к Арчи и сказать, что наш малыш жив.

Не знаю — в курсе ли он… Хотя я прячу живот под платьями. Вряд ли он знает. Но я часто хожу в женскую гинекологию. Может, сам догадался?

— Ты уверена? — выдыхаю, смотря в ясные глаза.

Я Лику одну не оставляю. Редко. А тут…

— Угум, — кивает и улыбается во все тридцать два зуба. — И если поедешь, передай ему кое-что!

— Что?

Когда она успела ему что-то сделать? Она сейчас бисером плетёт. Сделала ему браслет?

Но нет. Лика запрыгивает на диван и со всей силы целует меня в щёку.

— Вот это передай!

Я шмыгаю носом и опять плачу.

Слишком мило! Либо я стала жутко сентиментальной!

Но я всё же вытираю слёзы и киваю. Заказываю себе такси до больницы, до этого узнав у Влады где он лежит.

Мы общаемся, и она часто помогает мне скрасить некоторые одинокие вечера.

В больнице я оказываюсь через сорок минут, мучаясь в неведении. Пишу Владе, спрашивая, пустят ли меня к нему. Сказала, что договорится.

И я сейчас пробегаю мимо регистрации и бегу на третий этаж — в его палату. Его перевели в платную клинику, поэтому весь этаж, на котором оказываюсь — оккупирован охраной.

И меня,