– Погоди, Жень… Куда ты меня?

– Куда! Куда! К Сашеньке твоей. Полежи тут. Стучать пойду. Если не откроют… Стоило и вылезать.

– Жень. Ты думаешь, я не понимаю ничего? Ты же мертвый. Я знаю. Как ты меня сюда принес?

– Сам ты мертвый!

* * *

– Ну, я вас сразу предупреждаю. Нежильца вы спровадили на тот свет, но Темыч чтобы у вас как миленький оклемался!

– Что с плечами? И что с ногой?

– Травма. Производственная. Короче. Помажьте его чем-нибудь.

– Чем бы это? Вокруг посмотри.

– У нас на станции от всего говном мажут, но у вас, надеюсь, есть что поядреней. Зря, что ли, сверху его тащил?

– Не выступай-ка. Сейчас обратно и потопаешь.

– Я тоже пациент, между прочим! У меня-то спину гляньте, тетенька! Мне тоже не баба расцарапала.

– А лучше, если бы баба. А этот выглядит так, как будто его вагоном переехали. Дайте-ка света… Не мой профиль. Я венеролог вообще-то. Ко мне очередь.

– Тетенька. Я знаю, кто вы. Просто заделайте его, как было. И у меня потом еще яйца пощупайте, а то мне тревожно. Такую неприятную вещь мне тут сказали!

– Почему он без сознания? Не из-за колена же! И румянец этот. Загорал он еще, может?

– Я загорал. Я в сознании. Мне поспать нужно. Где Саша?

– Кто такой Саша? Ой, а тут-то…

* * *

– Эй! Эта?

– А?

– Эта телка?

– Постой… Не расплывайся… Побудь…

– Эта? Саша твоя?

– Как ты меня нашла?

– Она нашла?! Ха! Да я весь этот хренов бордель на уши поставил! Я! Неблагодарная ты скотина все же, а?

– Я его помню. Помню. Ты… Что ты тут делаешь?

– И я… Я, как только вспомнил тебя… Уже не могу из головы выбросить.

– Ты Артем, да? Сталкер с ВДНХ. Правильно? Что с ним?

– Ну что с ним, что с ним… Вот так вот с ним.

– Ему тут нельзя оставаться.

– Почему мне тут нельзя? А? Я никуда не хочу. Я сюда шел.

– Ага, ты шел. Он шел, ага.

– Нельзя, потому что… Потому что я работаю. Это рабочее помещение.

– Поработай с ним теперь. Зря я, что ли, спину сорвал?

– Что ты… Что ты помнишь, Артем? Из той ночи?

– Тебя. Помню, что лежал у тебя на коленях. И что мне было… Так было… Можно, я положу опять голову к тебе… Мне очень нужно.

– Ему тут нельзя быть. Ты должен его забрать.

– Пожалуйста. Иначе мне где сил взять, чтобы уйти? Просто пять минут.

– Пять минут. Ладно.

– И погладь меня, пожалуйста, по голове. Вот так. Да. Еще. Господи, как хорошо-то.

– Давай уж я час за него оплачу! Все равно в долгах… Ради пяти минут стоило и переться!

– Что? Артем… Ты видишь? Посмотри…

– Ну да. В общем, я об этом как раз.

– А? Что? Не останавливайся, ну пожалуйста.

– У тебя волосы лезут, Артем. Выпадают волосы.

– У меня? Правда? Смешно… Смешно как…

* * *

– Ты же говорила, что всего пять минут…

– Молчи. Вот, проглоти это. Запей. Глотай. Глотай давай, это тебе нужно. Это йод.

– Мне все равно, что. Это хорошо, что пять минут не закончились. Йод поздно пить. Спасибо.

– Ты говорил… Во сне. Про Гомера. Неразборчиво. Ты знаешь Гомера?

– Да. Да. Гомер. Хороший старикан. Ищет тебя. Думает, ты утонула. Это ведь ты утонула? На Тульской?

– Я.

– Но ты ведь не утонула? Я очень не хочу, чтобы ты утонула!

– Да не утонула она! Вот сидит. Не такая румяная, как ты, конечно…

– Я, знаешь, что? Я вспомнил твой рассказ. Про город наверху. Глупый рассказ такой. Я же наверх каждый день лазал. И тут… Про самолеты со стрекозиными крыльями. Про машинки-вагончики. И дождь. Я под дождь попал там. Без резины.

– Вот, наверное, и схватил! И меня наверх без химзы поволок еще! Пойдем да пойдем! Тоже мне, сталкер! Сидел бы я в туннеле себе с этими весельчаками… И так все не слава богу…

– Ты можешь выйти? Как тебя зовут?

– Ага! За час плати, это у нас пожалуйста, а как что – пойди погуляй, да?

– Лех… Пойди погуляй, а?

– Ну вы и гады! Хотя ты ничего. Ладно, милуйтесь. Если у тебя там штепсель не сгорел.

– Что ты помнишь, Артем? Что еще?

– Не знаю. Помню, что меня какой-то человек подобрал в коридоре. Привел… Не сюда?

– Не сюда.

– И позвал тебя. А потом… Не знаю. Помню, что лежу у тебя на коленях. Вот как сейчас. И еще… Можешь… Можешь, пожалуйста, майку приподнять тут? Вот тут, да. Живот. Можно? Вот это… Погоди… Откуда это? Это от сигареты, да?

– Не важно.

– У меня такие же… Вот, на руке тут… Смотри… Появились. Что это?

– Я не знаю, Артем. Можно, я одерну? Холодно. А где сейчас он? Гомер?

– Он… На Рейхе. Пишет книгу. Учебник истории. У него еще одна книга есть. Про тебя.

– Про меня? Он… дописал?

– Да. Заканчивается, кажется, так: «Сашиного тела Гомер на Тульской так и не нашел».

– Я через вентиляционный колодец выбралась.

– И я. Тоже. Забавно?

– А про Хантера там что сказано?

– Про кого? Постой… Про кого?!

– Лежи… Лежи… Ты болеешь! Тебе нельзя!

– Эй! Вылазь! Где ты? Я от Сома!

– Все, ко мне пришли. Побудь тут. Потом.

* * *

– Ну, че ты? Не кукожься. Давай. Вот сюда. На коленки.

– Деньги сначала.

– Деньги ей! А я, может, сначала пробу снять хочу! Удостовериться! Качественно или нет! Ну!

– Ай!

– Шире! Шире давай! Во. Во-о‑о. Во-о-о‑о…

– Сейчас. Секундочку. Так неудобно.

– Это не тебе должно быть удобно, зайка. Не тебе, сучка. Не тебе, шлюшка. Не тебе, не тебе, не тебе.

* * *

– Что ты на меня уставился?

– Ничего.

– Ну и все. Ты что, не знал, кто я? Куда попал? И вообще, твой час кончился уже.

– Я… Ты тут ни при чем. Извини. Мне уйти?

– Да куда ты пойдешь… Такой. Лежи уже… Так и будешь молчать?

– Про Хантера. У Гомера там про Хантера, в этой книге его?