— Просто задумалась.

— О чем если не секрет?

— Почему, вернее зачем ты это сделал?

— Ты про разлитое вино?

— Верно.

— Понимаешь, — Акио немного нахмурился, — Иошихиро, он очень переживает за Шизуху.

— Ну да, я надеялась, что он наконец сможет ей признаться

— Не пойми меня неправильно, но лучше этого не делать.

Они подошли к дому Миры, но без договоренностей сели на пороге, продолжая разговор:

— Почему? Если двое любят друг друга, разве не лучше признаться во всем сразу? — недовольно спросила Мира

— Если двое любят друг друга да, а если один? — Акио посмотрел на Миру с серьёзным лицом

— Если один, — Мира задумалась, — тогда одному лучше молчать, чтобы не разрушить то, что уже есть?

— Понимаешь…

Акио поведал Мире неловкую историю отношений, покрытых детскими надеждами и не сбывшимися обещаниями.

— Какое слово, он же был совсем ребенком?

— Да, и я так думаю, но Иошихиро с тех пор действительно ощущает на себе какой-то невыносимый груз, словно ему ни в коем случае нельзя оставить Шизу, словно он ей обязан.

— Но он ее не любит? — тихо спросила Мира.

— Совсем нет, она для него не больше чем слуга при дворе. Раньше он считал ее практически сестрой, но ее поведение убило в нем все теплые чувства по отношению к ней. Он просто считает, что должен ей, а она этим пользуется.

— Шизу пользуется? Ты сам то слышишь, что говоришь?

— Послушай, я знаю ее дольше тебя и все что я могу сказать, пока она не отцепиться от моего брата, я не изменю о ней своего мнения.

— Ты поэтому так холоден к ней?

— Да, Иошихиро в ее присутствии даже поздороваться с другими боится, чтобы не ранить ее чувства, он все время думает лишь о том, как бы не обидеть эту… Да ее обидеть может даже ветер не в ту сторону, почему он продолжает носиться с этим я не понимаю.

— Не стоит ненавидеть Шизу за ее ожидания, думаю им стоит поговорить начистоту друг с другом.

— Он пытался, — Акио лениво улегся на порог, — стоит ему начать что-то говорить Шизу сразу начинает рыдать, так что ему приходится ее успокаивать и так длиться уже несколько лет.

— Удивительно, Иошихиро оказывается такой трепетный к другим, а ты напротив, — Мира повернула взгляд на Акио.

— Я люблю таких как ты, — его глаза блеснули, и улыбка расплылась на лице.

Миру на секунду ощутила словно мурашки пробежали по еще искалеченным рукам.

— Ты не плачешь по пустякам, в твои слезы я готов буду поверить, понимаешь, о чем я?

— Можно сказать кое-что? — неуверенно сказала она.

Акио вдруг осознала, что они говорят, о чем угодно, им весело вместе, но они оба избегают разговора о свадьбе, которая ожидает их в любом случае через несколько лет.

— Конечно

— Мне не нужна будет твоя любовь, в любом случае, даже если однажды проснешься и поймешь, что любишь меня. Давай оставим все как есть.

Он настолько удивился, что подорвался, но вовремя взял себя в руки и сел рядом с Мирой:

— Ты чего это вдруг, с чего вообще решила, что тебя кто-то любит?

— Я не говорю, что ты любишь меня, я просто хочу, чтобы все оставалось как есть.

— Как есть?

— Да, нам легко вместе, весело, я не боюсь оставаться с тобой, не краснею от шуток и прикосновении, не хочу плакать от твоего ухода. Любовь она, она делает все сложнее, лишь приносит больше боли.

— Тогда почему все так стремятся влюбиться?

— Потому что хотят почувствовать себя хоть немного живыми? — Мира ответила абсолютно серьезно.

Акио рассмеялся и посмотрел на девушку:

— Во-первых ты не в моем вкусе, а во-вторых это ты держи себя в руках, всем тяжело устоять передо мной.

— Договорились, поженимся и будем дружить, хорошо?

Акио еще раз взглянул на девушку, от чего-то ему было очень смешно, но увидев насколько для нее серьезно все что она произносит он кивнул. Они еще немного посидели на пороге болтая обо всем на свете, а после разошлись. У каждого на душе было легко и тепло.

Мира уже значительно привыкла к стенам этого дома, здесь она была окружена заботой и любовью, здесь у нее были друзья и заботливая тетушка, новость о болезни Макото лишь тепло грела ей сердце, а новости об императоре ее и вовсе не заботили. На дворе стоял летний зной, братья все чаще стали пропадать на тренировочных площадках, Мира часто приходила и смотрела за тренировками.

Акио хоть и управлялся со стихией воды, но в его руках эта привычно спокойная она превращалась в убийственное орудие, словно сама ярость стихии получила в нем свое воплощение. Против прекрасного зрелища водной стихии мог выступить только воздух от Иошихиро, та грациозность и величие воплощенное в старшем брате полностью отражались в каждом его жесте. Мира завороженно смотрела на старшего, пока ей в лицо не брызнул поток воды, протерев глаза она увидела скептический взгляд Акио.

В тот день Иошихиро ушел помогать отцу, а Акио уже прощупавший почву отцовской доброты привычно сбежал. Заваленный кипой бумаг старший брат лишь слушал через окно отголоски их с Мирой голосов и задумавший посмотрел в сторону домика. Девушка, для которой танцы оставались любимым делом учила неуклюжего Акио движениям, заставляя плавно выгибать руки и пиная по неправильному расположению ног. Они выглядели беззаботно и Иошихиро слышал их смех, но духота кабинета быстро вернула его к реальности.

— Иди, на сегодня с тебя хватит, — неожиданно сказал отец, не поднимая не него глаз.

— С чего это ты вдруг?

— Просто постарайся не попадаться на глаза матери и уходи.

Мудзан махнул ладонью в сторону двери и Иошихиро не секунды немедля выбежал наружу, наконец вдохнув пусть и жаркий, но по-своему свежий воздух улицы.

— Ну как можно быть таким нелепым? — завывая возмущалась Мира толкая Акио в право.

— А что мне еще делать, если я не слышу музыки, — смеясь отвечал он ей, — может напоешь?

— Если ты хочешь навсегда лишиться слуха, то я спою тебе, — кривляясь ответила Мира.

— Иошихиро, — увидев неподалёку старшего брата Акио замахал ему рукой, — вот он сейчас и споет, — шепотом сказал он Мире.

Иошихиро изобразив на лице невозмутимость, словно просто вышел прогуляться и случайно оказался здесь подошел к двоим.

— Напой мелодию 3х лун, она меня уже всего покалечила, — взмолился Акио.

Щеки Иошихиро слегка покраснели, и он отрицательно покачал головой.

— Не стесняйся, хуже танцев твоего брата все ровно ничего не придумаешь, — холодно сказала Мира вновь выставляя Акио в стойку.

В итоге под