Вообще, в этом не было необходимости — Березин сделал это за нее. К тому же ей больше не хотелось встречаться с тем расчетливым и скользким гадом.

— Я не мщу, а пользуюсь возможностью, что дает мне Вселенная, — поправила его Таня, — было бы грешно не сделать этого и позволить всему миру отныне поступать с тобой таким же образом.

На некоторое время они оба замолчали, наблюдая за тем, как на подоконник дома раз за разом прыгает Ясь, падает, но не оставляет своих попыток покорить эту вершину.

— Чувствую за этими словами целую теорию.

Желание слушать, размышлять над ее словами и принимать ее точку зрения несмотря ни на что — было наиболее любимой чертой в его характере. Что важно — Таня видела, что его слова, поведение и эмоций были синхронизированы. Он не лгал и не притворялся, чтобы понравиться ей.

— Это всего лишь обратная сторона успешности. Мир считается с тобой и со всеми твоими привычками, когда ты поднимаешься наверх и вновь и вновь вытирает о тебя ноги, тогда, когда ты позволяешь делать это.

Березин приподнял бровь в ответ на это, но спустя мгновение кивнул.

— Не задумывался об успехе в таком ключе, — проговорил он, потянувшись к ее лицу, и обвел щекочущим движением контуры губ. — Ты так и не ответила какой судьбы желаешь Волкову и своему бывшему мужу.

Таня пожала плечами.

— Хочу, чтобы Ковров ощутил каково это терять уверенность в том, в чем не сомневаешься, что насчет Волкова, то все равно, он уже получил в свое в твоем лице и от тех ребят, что помогли мне невзирая ни на что.

Вселенная наподдала властному доберману, показав, что ему могут противостоять совершенно разные люди, используя противоречивые их статусу, но все же действенные приемы.

— Это малое, что я мог сделать для тебя в тот момент, — произнес Березин, поцеловав ее в висок, — что насчет Коврова, то не хочу торопиться, быть может он еще сгодится на что-то.

— Может не станем заморачиваться с ужином? — раздалось позади донельзя напряженным и даже раздраженным голосом.

Взгляд Березина, несмотря на неожиданно (!!!) испортившееся настроение, перемещался по совершенно определенным частям Танькиного тела. Он буквально трогал их, причем самым бесстыжим образом!

— Закажем еду на дом?

— Ждать слишком долго, за это время можно умереть с голода или сварганить что-нибудь самостоятельно.

— Не уверен, что смогу с самым спокойным видом наблюдать за тем, как ты крутишь своей прекрасной задницей.

Таня несмотря на то, что «сидела» в холодильнике, овеваемая ветрами рефрижератора, сдержала улыбку, а потом и вовсе присела, разглядывая содержимое полок.

— Жил же ты как-то раньше?

Что можно было приготовить из двух картофелин, остатков копченной колбасы и двух десятков яиц? На ум приходило только одно блюдо. Хлеб и прочие копчено-мясные полуфабрикаты закончились и, как подозревала Татьяна за это ей стоило благодарить ремонтников или внезапно оголодавшего противного помощника. Одно хорошо — неизвестный едок позаботился о чистой посуде, вымыл чашки, тарелки и даже громоздкую кастрюлю.

— Я не большой любитель общественного питания, — проговорил Березин, проигнорировав ее прежнее замечание, — но предлагаю сходить куда-нибудь и это будет не Макдональдс.

Ковалевская даже поежилась, представив пакеты из крафтовой бумаги с фирменным желтым логотипом. Дело было не в том, что она вдруг стала считать эту еду гадостью (были в этом бистро и вкусные вещи), а в том с каким трудом сбрасывались приобретенные на этих блюдах килограммы. Это был тяжелый и изнурительный бой, требующий ограничений, активности и ежедневных истязаний антицеллюлитной мочалкой.

— Почему?

— Долго ты собираешься издеваться надо мной?

Поднявшись, Таня захлопнула дверцу и подошла к подпирающему дверной косяк мужчине, обняв его за пояс.

— Можно подумать ты уже неделю страдаешь, — заметила она серьезно, — а я такая жестокая продолжаю издеваться над бедным и несчастным олигархом.

Шутка не помогла. Несчастный в своей неудовлетворенности олигарх продолжил оставаться мрачнее тучи.

— Ничего подобного я не делаю.

Солнце закатилось за горизонт; сытые коты спали на хозяйской кровати, обложенные со всех сторон подушками; пионы посажены в самую большую вазу из всех имеющихся — высокое эмалированное ведро небесно-голубого цвета, извинения приняты, а Березин не смотря на слова покаяния отлучен от тела самым что ни на есть решительным образом.

— Воспитываешь?

Она качала головой, рассматривая его лицо. Если тут и были педагогические начала, то только по отношению к ней самой. Обратная сторона теории успешности работала не только по отношению к мерзавцу Коврову. Что касается Березина, то он получал опыт и ощущал разницу между теми к которым так привык и той, которую хотел получить.

— Не ты ли говорил мне, что у каждого поступка есть последствия?

Березин не отвечал, взгляд его то темнел, то светлел, желваки на скулах то слабели, то выделялись с устрашающей сердце рельефностью. В конце концов все вернулось в норму — серый волк почти что успокоился, вернул свой обычный взгляд серых глаз, расслабился и даже обнял ее.

— Потому что это вредно, — ответил Березин, как ни в чем не бывало на ее предпоследний вопрос. — Еда пластмассовая и никакой атмосферы.

Почему «почти»? Он обнял ее за бедра, сложив ладони на ягодицах, прикрытых тонкой тканью белья и платья, перед этим погладив и сжав их.

— Хорошо, только мне надо собраться.

В ответ Таня получила уже другой вздох — тяжелый и сокрушенный.

— Я быстро! — пообещала она.

Она ждала, что тот скажет про то сколько раз слышал это, но Березин отказывался принимать звание «капитана очевидность».

— Я верю тебе. Беги!

Танька влетела в душ, порадовавшись тому, что прозвучавший звонок отвлек Березина от ее прелестей и возможного желания ворваться в душ, как он уже сделал это когда-то. Она постаралась не думать о том, кто конкретно звонит ему, чтобы не портить настроение, а когда выскочила из тесного уже объятого прохладой помещения, обнаружила Березина спящим, в окружении подушек, смартфонов и свернувшихся аккуратными бубличками котов.

— Олег, — проговорила она тихо, усевшись рядом и погладив его по волосам.

Будить она его не стала, решив, что ресторан может потерпеть до завтрашнего дня. Вид уснувшего мужчины внезапно умилил ее. Она подобрала лежащий рядом смартфон, покрутила его в руках, соблазняемая желанием посмотреть с кем конкретно говорил спящий, но отложила его на тумбочку. Ссор, обид и подозрений на текущий момент было более чем достаточно.

— Привет, милый, — проговорила она через несколько минут в трубку, услышав в ней далекий голос сына. — Я ужасно соскучилась по тебе.