Она мягко рассмеялась, с таким звуком колокольчики звенят на ветру. И это напомнило мне кое о ком. О жене Динеша, Кейт. Ее смех так же заполнял комнату. Но этот гораздо лучше.

– Нам надо бы поспать.

– Ага.

Мы улеглись прямо там, где и сидели, наши куртки шуршали, пока мы ворочались. Я уставился в окно, удивившись тому, что небо выглядит светлее, чем раньше. И только потом я понял, что снег перестал валить, и теперь ярко светила луна. Это хорошо, значит, с утра на улицы выйдут снегоуборочные машины, и с утра мы сможем уехать. Но почему же меня так расстроила эта мысль? Или почему я, как маленький мальчик, так хотел, чтобы время остановилось. Насладиться этой минутой, когда у Айжи на душе спокойно, Джубили рядом со мной, и по крайней мере последние два часа я чувствовал, что все идет как надо, что все будет в порядке.

– Я не могу заснуть, – прошептала Джубили.

Я посмотрел на нее, лунный луч легонько целовал ее щеку. И как бы я хотел быть этим лучом.

– Я тоже, – признался я.

– Почитаешь мне?

У меня глаза на лоб поползли, я все пытался вспомнить, когда меня последний раз о таком просили. Наверное, это была Элли, тогда еще малютка. Я тут же ясно увидел ее тогдашние огромные глаза, вспомнил лепет трехлетнего ребенка.

– Эм, да, конечно. Могу почитать. А что тебе хотелось бы послушать?

– Не знаю. Не важно. Рядом с тобой на полу стопка книг, которые мы с Айжей листали.

Я потянулся, куда она показывала, и взял верхнюю книгу. На обложке была изображена девочка в красном платье, ее волосы собраны в хвост.

– «Паутина Шарлотты», – прочел я название. – Боже, это не по ней снят тот грустный фильм, где поросенка в конце зарезали?

– Нет! Поросенок не умирает!

Я хмыкнул.

– Ну класс, ты просто взяла и весь сюрприз испортила.

– Нет, – смеялась она. – Почитай ее. Она мне нравится.

Я взял книгу, открыл первую страницу и подпер голову рукой. После я откашлялся и тихо начал читать для Джубили при свете луны, пробивающемся через окно, пока ее дыхание не стало глубоким и ровным. Но я все равно продолжил чтение, но совсем не потому, что мне был интересен сюжет. Мне нравилась мысль, что я касаюсь ее словами. Что они проникают в ее уши, пока она спит.

Джубили

Свет включился с громким жужжанием, от которого мы резко проснулись наутро. Спина ныла из-за твердого пола.

– Который час? – потянувшись, спросила я.

Эрик застонал, и я была уверена в том, что его спине сейчас так же несладко, как и моей. Он схватил телефон.

– Не знаю. Он сел.

– Я есть хочу. – Айжа тоже проснулся.

– И я, – сказали мы с Эриком хором.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. И хотя отопление еще не включилось, мне вдруг стало тепло от его взгляда. Мыслями я вернулась в прошлую ночь и немного смутилась от того, что я так много рассказала. Что там говорят о том, что темнота заставляет нас раскрывать свою душу? А потом я вспомнила его руку на моей щеке. Его слова. В животе будто что-то зажужжало.

– Пойду в заднюю комнату. Проверю, вдруг у нас пончики остались.

– О’кей. – Эрик воткнул зарядное устройство от телефона в розетку на стене. – Я хочу дойти до машины, проверить, почистили ли уже улицы.

Когда он ушел, а Айжа стал есть вчерашние кексы, я убрала наш лагерь, свернула пледы и расставила книги по местам. На «Паутине Шарлотты» я остановилась чуть дольше, будто бы я могла ощутить тепло руки Эрика, все еще слышала его голос.

А потом он вернулся. Дверь распахнулась, и я подняла голову.

– Ты бы видела эти сугробы. – Он тяжело дышал. – Я сто лет через них пробирался.

– Как там твоя машина? – спросила я, и мне стало стыдно от того, что мне бы так хотелось, чтобы она застряла, что техника ничего не смогла сделать. Мне так хотелось побыть с ним чуть дольше в этой библиотечной утопии.

– Ее почти полностью замело, но снегоуборочные машины уже рядом. Через улицу.

Я кивнула.

– Ясно, – ответила я, пытаясь скрыть разочарование.

Он схватил кекс из коробки, а я притворилась, что занята компьютерами и проверяю, все ли они работают.

– Эй, – сказал он, заглотив один кекс и потянувшись за следующим. – Что ты делаешь в новогоднюю ночь?

Я посмотрела на него.

– Ничего, – моргая, ответила я.

– Хочешь провести ее с нами? Конни сказала, что за городом будут запускать фейерверки. Можно было бы найти местечко и тоже посмотреть.

Я уже сказала было в ответ что-то о толпе, но он перебил меня:

– Вдалеке от всех остальных.

Меня никогда раньше не звали на свидание, и я не знаю, это ли сейчас происходит. Впервые. Даже если с нами будет мальчишка десяти лет. Я закусила губу, чтобы не заулыбаться вовсю.

– Да. – Мои губы все равно расплылись в улыбке. Я закивала. – Да. Звучит классно.

Через два дня ко мне приехала Мэдисон с вещами в пластиковых чехлах, из химчистки.

– Боже, – сказала она, войдя в дом. – Ты ужасно выглядишь.

– Я заболела, – ответила я, уже, кажется, в сотый раз вытерев красный сопливый нос салфеткой.

– Тебе нельзя болеть. Это же Новый год! И у тебя свидание.

Я тут же пожалела о том, что позвонила Мэдисон и рассказала ей о том, что Эрик пригласил меня, когда мы выбрались из библиотеки. Она тут же начала говорить о том, что мне надеть и как накраситься, и мне тут же показалось, что она перегибает палку. Ее было слишком много. Да и вдруг для Эрика это вообще было не свидание.

– Я никуда не пойду. – У меня гудит в голове. – Это грипп или самая страшная простуда из всех возможных.

– Конечно, пойдешь. Прими «фервекс» какой-нибудь.

– Ты все проблемы лекарствами решаешь?

Она притворилась, что не слышит меня, но потом кивнула.

– Бóльшую их часть.

– Что ж, я уже приняла что-то и чувствую себя все так же. Мне просто нужно поспать.

Она надулась.

– Отлично. Давай, испорть мне все веселье. Но вот это маленькое черное сокровище я оставлю здесь, потому что именно его я хотела заставить тебя надеть.

Она вытащила одеяние из пластикового чехла и протянула мне какой-то свитер с блестками спереди, кожаными вставками по бокам и клочками меха на манжетах и поясе.

– Выглядит как дохлая кошка. С блестками.

– Вовсе нет! Это суперсексуально! Поверь мне.

– А штаны где?