Разработать «Положение» поручили специальной комиссии, которую возглавил великий князь Владимир Александрович. 6 июня 1886 г. Половцов записывает в дневнике: «Получаю от Победоносцева такую записку. „Был сегодня у вел. кн. Владимира. Он получил от Государя обратно проект учреждения об императорской фамилии. Государь вообще доволен и велел благодарить участвовавших. Сделал два замечания, и не важных“».

С одной стороны, распределение содержания между отпрысками царского рода стало более «демократичным». Отныне «старшим старшего поколения назначается равное с содержанием наследника престола», а «каждый их брат и каждый младший сын сравнивается в содержании с определенным для сыновей императора».

Но эта «ложка меда» растворена в «бочке дегтя», указ «О некоторых изменениях в Учреждении об Императорской фамилии», изданный еще 24 января 1885 г., извещал, что отныне «Великими Князьями, Великими Княжнами и Императорскими Высочествами почитать Сыновей, Братьев, Дочерей, Сестер, а также Внуков Императоров, по прямой линии от мужеского поколения происшедших; Правнуков же Императоров, от мужеского поколения происшедших, признавать Высочествами, Князьями и Княжнами крови Императорской».

Мария Федоровна

Для великих князей это означало, что если их дети еще будут великими князьями, то внуки уже нет, а значит, будут получать существенно меньшее содержание. Прежде всего это ударило по семье Константина Николаевича и Александры Иосифовны, в которой родился первый внук. 28 января 1885 г. Половцов отмечает в дневнике, что указ «О некоторых изменениях в Учреждении об Императорской фамилии» привел великого князя Константина Николаевича и его жену Александру Иосифовну «положительно в бешенство». Но потом внуки начали рождаться и у других великих князей, и у них тоже появлялся повод негодовать на Александра и Владимира Александровича.

* * *

Но Владимир Александрович не только опытный политик, но и вдохновенный любитель искусства и меценат.

На посту президента Императорской Академии художеств он занимался охраной памятников и развитием музейного дела в России; создал новую систему художественного образования, упорядочил программы обучения в художественных школах и училищах. Владимир Александрович расширил прием русских художников и архитекторов на государственную службу, что помогло найти работу многим выпускникам созданных по предложению великого князя художественных училищ. Он финансировал деятельность археологических экспедиций, восстановление памятников древнерусского зодчества, поддерживал издание журнала «Русский архив».

Владимир Александрович лично курировал создание Русского музея Императора Александра III в Петербурге, Музея изящных искусств имени императора Александра III в Москве и нескольких художественных музеев в провинции (Харьков, Саратов, Казань, Киев и др.).

Под руководством великого князя Академия художеств принимала участие в Международных и Всемирных выставках. Владимир Александрович познакомился в Академии с Альбертом Бенуа, который в 1895 г. стал хранителем Русского музея. Бенуа представил великому князю Сергея Павловича Дягилева, и Владимир Александрович стал одним из первых спонсоров первых «Русских сезонов» – гастролей труппы Дягилева в Париже в 1906–1909 гг. В 1906 г. Дягилев привез в Гран Пале на Осенний салон выставку «Два века русской живописи и скульптуры»: русские иконы и богатую экспозицию картин современных ему русских художников. В этот момент такие живописцы, как Анри Матисс и Пабло Пикассо, искали новый язык, новые пути в искусстве, и знакомство с русской живописью стало для них откровением.

В 1908 г., благодаря поддержке Владимира Александровича, Дягилев привез в Париж оперу «Борис Годунов» с Шаляпиным в главной роли. Постановки следующих «Русских сезонов» оформлял для Дягилева Лев Самойлович Бакст, который когда-то вынужден был уйти из Академии художеств, поступил в мастерскую Альберта Бенуа, был учителем рисования у детей Владимира Александровича и написал портрет его семьи (к сожалению, эта картина позже утеряна).

Может быть, художественные принципы Дягилева и других деятелей «Мира искусства» и не были близки великому князю, но он поверил в то, что именно Дягилев сможет, как никто другой, показать русское искусство Европе. Возможно, он даже понимал, что Дягилев представит русское искусство не как что-то имперски помпезное, не как мертвый музейный экспонат, не как царские регалии, подавляющие своим величием, а как невероятно яркое и самобытное переживание. Именно такими переживаниями стали балеты «Жар-птица», «Весна священная», «Петрушка», «Золотой петушок», «Шахерезада». И это сработало. Еще долгие годы не только в Европе, но и в Америке бредили голосом Шаляпина, музыкой Стравинского, декорациями Александра Бенуа, Николая Рериха и Льва Бакста, танцем Анны Павловой. Неслучайно французские искусствоведы называют «Русские сезоны» «ударной волной, которая не может успокоиться до сих пор».

Но великий князь не дожил до того, чтобы увидеть, какие блистательные результаты принесло то, что он когда-то поверил в Дягилева и поддержал его.

Невестой великого князя стала Мария Александрина Элизабета Элеонора Мекленбург-Шверинская, получившая в России имя Марии Павловны. Жених и невеста познакомились в августе 1872 г. в Берлине. Тогда великий князь писал: «Принцесса Мария мне с первого раза чрезвычайно понравилась. Нельзя сказать, чтобы она была красавицей, но у нее чудные выразительные глаза, а что главное, она чрезвычайно умна, разговорчива и обходительна».

В отличие от многих немецких принцесс, принявших православие, Мария Павловна пожелала остаться в лютеранской вере. Ее свадьба с Владимиром Александровичем состоялась 16 (28) августа 1874 г.

Великий князь Александр Михайлович пишет: «Великая Княгиня Maрия Павловна принадлежала к царствовавшему дому герцогов Мекленбург-Шверинских. Ее брат Фридрих был мужем моей сестры Анастасии. Она была очаровательною хозяйкой, и ее приемы вполне заслужили репутацию блестящих, которой они пользовались при европейских дворах. Александр III не любил ее за то, что она не приняла православия, что породило легенду о ее „немецких симпатиях“. После смерти мужа она, в конце концов, все же перешла в православие, хотя злые языки и продолжали упорствовать, обвиняя ее в недостатке русского патриотизма».

Для новой великокняжеской четы построили особняк на Дворцовой набережной – каменный трехэтажный дом, напоминающий своей внешней отделкой флорентийские палаццо эпохи Возрождения. Внутри особняк оборудовали по последнему слову техники конца XIX в. – паровое отопление и вентиляция с подогревом и увлажнением воздуха, еду из кухни на второй и третий этажи доставляли на лифте, из покоев великого князя и княгиню в детскую вела слуховая труба, так что родители в любой момент могли связаться в няней и узнать о здоровье детей, в конце 1880-х гг. появилось электричество.

Владимир Александрович