«Линдси Р. Уоррен, предприниматель из Солт-Лейк-Сити и сын ветерана Корейской войны, летчика Эфраима Уоррена по прозвищу Дубинка, пожертвовал полтора миллиарда долларов на исследование болезни Альцгеймера и других патологий нервной системы. На фотографии Линдси Уоррен с семьей. Мистер Уоррен (справа) держит на руках одного из своих восьми внуков. Рядом с ним — жена Мириам. Его семья собралась перед городской больницей Солт-Лейк-Сити, носящей его имя».

Здесь были фотографии Линдси Уоррена с Джеральдом Фордом, Майклом Джорданом, Бушем-старшим, Бушем-младшим, Тайгером Вудсом, семейством Осмонд, Глэдис Найт, Джеймсом Вулси и Боно.[345]А вот Линдси в молодости — стоит перед грузовиком «Юнайтед сервис организейшнс»[346]вместе с Джоном Уэйном, Вики Карр[347]и Рональдом Рейганом. После всего этого я не удивился бы, увидев его на фото рядом с Дж. Гувером, Иисусом Христом и пятью братьями Маркс.[348]Под фотографиями находилась полка, забитая кольтами «писмейкер», 1911,[349]и другим старым патриотическим оружием. Все, кроме одного, должным образом оснащались предохранителями. Исключение составлял скорострельный пневматический пистолет «Биман/FWBC8822-CO2», который покоился на бархатной подушечке цвета морской волны в открытой коробочке из японского кедра. В ручку пистолета был вделан золотой олимпийский медальон с надписью, сработанной методом пирографии: «С глубокой благодарностью от его превосходительства Хуана Антонио Самаранча, 24/2/02». Я посмотрел на дальнюю стену комнаты, и точно: у двери, через которую мы вошли, висела металлопластиковая мишень с кучной группой отверстий калибра 0,177 в районе десятки. Ковбои. Мужланы с планеты Колоб.[350]Кому в наши дни нужно мастерство снайпера? Даже у водяных пистолетов есть лазерные прицелы.

— Они находятся в видеоконференц-зале, — произнес женский голос.

Голос принадлежал женщине — то ли секретарше, то ли помощнице, которая материализовалась неизвестно откуда и оказалась Эшли-1. Мы с Мареной и Бойлом отправились за ней, обогнули стол и вошли в дверь слева. Коридор, отделанный деревянными панелями, вел в сторону от поля в глубины охватывающего его гипербублика. В дальнем конце виднелся вход в зал. Он представлял собой большое, тускло освещенное помещение в форме куба. Окон здесь не было, но повсюду висели большие шторы белого бархата. По кремовым стенам спускались прозрачные пластиковые полотнища.

— Извините за кавардак, — сказал Лоуренс. — Когда мы закончим все работы и наймем команду встречающих, тут будет красота.

Он открыл очередную дверь и провел нас во второй зал для заседаний, больше первого. Его украшали нарисованные на стенах сцены плейстоценовой жизни — благодатные долины, кишащие мегатериями, глиптодонтами, фороракосами и зачаточными семьями ранних гоминидов подозрительно европеоидного типа. Я увидел здесь подделанную под старину карту Западного полушария, на которой золотой линией был показан, как я догадался, маршрут йаредийцев,[351]проложенный от залива Чесапик до Центральной Америки. Мы пробрались к следующей двери. Она вела в другой конференц-куб.

Его площадь составляла около тысячи квадратных футов — явно меньше, чем у предыдущих залов. «Необычный интерьер», — отметил я про себя. Ага, вот в чем дело. Потолок, стены, мягкий пол, квадратный стол и даже пустующие в основном «аэроновские» кресла — полупрозрачные, словно сделанные из темноватого матового стекла. Должно быть, что-то вроде оберточной видеопленки. Если на громадные плазменные экраны, образовавшие стены, потолок и пол, вывести специально обработанное изображение виртуальной реальности, то поверхности предметов мебели настроятся на него и практически исчезнут, чтобы вы могли почувствовать, будто без страха летите сквозь солнечный закат, или плывете по подводной ледяной пещере, или участвуете в любимом эпизоде «Бухты Доусона»…[352]В настоящий момент на трех экранах светилась заставка для успокоения нервов — нечеткая рябь синевато-серого дымка над темной зеленью, а на стене, обращенной к нам, были открыты четыре окна. На самом маленьком слева шли новости о продолжающихся беспорядках на субконтиненте. Во втором окне, побольше, демонстрировалось выполненное в компьютерной графике вращающееся изображение скользовок, модерновой спортивной обувки с необычно толстой гладкой подошвой. Третье представляло собой цифровую трехмерную диораму. Она напоминала настоящее окно, выходящее на неестественно замерший лес. Слева над деревьями парили два мерцающих ангела, а по центру спиной к зрителям стоял коленопреклоненно человек в черном одеянии: пророк Джозеф Смит.

За столом сидели четыре европеоида более чем средних лет, они поклевывали мафины[353]и фруктовые конфетки. Стояли тут чайники и кружки — наверняка с травяным чаем, — лежал шоколадный слоеный кекс, еще не разрезанный, украшенный единственной подгоревшей блесткой. Один из четверки был лыс, другой сед, третий не то чтобы совсем без шевелюры, но с невнятной эспаньолкой, а у четвертого, самого молодого, на щеках пробивалась короткая рыжеватая щетина.

— …Самое главное в скользовках — то, что для них не требуется льда, — говорил рыжеволосый вкрадчивым голосом. — Они двигаются как роликовые коньки. Почти на любой ровной поверхности. При этом они легче и лучше тормозят. Так что вы сохраняете скорость, но можете опереться на ногу и как следует ударить по мячу.