литейщику. Как только он пришел в город, так сразу отыскал дом литейщика. Тот, увидев его, смутился, а старец спросил: «Скажи мне, что ты делаешь?» Тот ответил: «Я не знаю за собой ничего хорошего, разве только то, что утром, принимаясь за работу, говорю про себя: „Весь этот город, от мала до велика, войдет в Царствие Небесное за свою праведность, и только я один унаследую мучение за свои грехи“. И вечером, перед сном, я говорю то же самое». Услышав это, авва Антоний сказал: «Поистине ты, как хороший чеканщик золота, сидя в своем доме, без усилий наследовал Царствие. А я, будучи нерассуден, всю свою жизнь проведя в пустыне, не достиг твоей меры».

2. К авве Арсению пришел однажды блаженный архиепископ Феофил с каким-то начальником и просил старца сказать им слово на пользу. Старец, немного помолчав, спросил их: «А вы исполните то, что я вам скажу?» Они ответили: «Исполним». Тогда старец сказал им: «Если вы где-то услышите об Арсении, то не ходите к нему».

3. В другой раз архиепископ, желая видеть старца, послал сначала узнать, откроет ли он ему. Старец ответил архиепископу: «Если придешь, то открою тебе дверь, но если открою тебе, то и всем открою, и тогда уже не останусь здесь». Услышав это, архиепископ сказал: «Если я своим приходом прогоню старца, то лучше мне не ходить к нему».

4. Двое из отцов просили Бога показать им, какой они достигли меры. И был им голос, сказавший: «В одной египетской деревне есть мiрянин по имени Евхарист и жена его, которую зовут Мария. Вы еще не достигли их меры».

Старцы пришли в эту деревню, начали всех расспрашивать и нашли хижину этой семьи. Дома была только жена, и они спросили ее: «А где твой муж?» Та ответила: «Он пастух, пасет овец», и пригласила их войти. Когда настал вечер, Евхарист вернулся, пригнав стадо овец. Увидев старцев, он приготовил им трапезу и принес воды, чтобы омыть ноги. Старцы сказали ему: «Мы ничего не станем есть, пока ты не откроешь нам свое делание». Евхарист смиренно ответил: «Я пастух, а это моя жена». Но старцы продолжали его упрашивать, однако он не хотел им отвечать.

Наконец они сказали ему: «Бог послал нас к тебе». Услышав эти слова, он испугался и сказал: «Эти овцы достались нам от наших родителей. И если Господь дает нам какой-нибудь доход от них, то мы делим его на три части: одну отдаем нищим, другую тратим на странников, а третью употребляем на наши нужды. Жена моя остается девой, и каждый из нас спит по отдельности. Ночью мы надеваем власяницы, а днем носим обычные одежды. И до сих пор никто из людей этого не знал».

Услышав это, старцы изумились и ушли, прославляя Бога.

5. Авва Феодор Византийский рассказывал, что еще в юности, двадцати лет от роду, принял монашество, будучи в Константинополе. Чрез три года после этого пришел ему помысел сходить в Иерусалим, и он, найдя корабль, плывший в Ионнию, сел на него. Шесть дней они плыли благополучно, потом поднялась буря, и корабль четыре дня носило по морю, пока не выбросило на александрийский берег. Тогда был январь месяц, и авва Феодор решился провести зиму в скитской пустыне.

Он пришел к авве Нилу, и тот дал ему небольшую келию недалеко от своей. Когда настала Четыредесятница, Феодор сказал ему: «Авва! Дай мне заповедь на эти святые дни». Старец отвечал ему: «Столько уже дней, как ты здесь, и не просил заповеди, а теперь просишь?» Феодор сказал: «Теперь Четыредесятница, и я хочу подвизаться». Старец ответил ему: «А остальные дни года разве не святы, разве они непотребны и нечисты? Или только в эти дни светят солнце, луна и звезды, а в прочие нет? Я, сын мой, слышу, что говорит божественное Писание: „Твой день и Твоя ночь“,[167] и „Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих“,[168] и еще: „Всякий день буду благословлять Тебя“,[169] и апостол говорит: „Непрестанно молитесь. За все благодарите“.[170] Итак, если для тебя лишь эти дни святы и являются временем подвига и труда, а прочие дни – покоя и утешения, то блажен ты!

Я, чадо, знаю в христианах три чина: рабов, наемников и сынов. Раб всегда должен служить своему господину со страхом и усердием; наемник также, если хочет получить плату, всегда должен работать без лености и ропота, не давая себе покоя ни зимой, ни летом, ни весной, ни осенью. Чадо мое, если ты раб, то триста шестьдесят пять дней в году обязан работать со всем усердием и любовью; если ты наемник, то также должен весь год работать неленостно, чтобы обогатиться добродетелями; если же ты сын, то должен всегда чтить отца своего, чтоб стать его наследником, а не так, чтобы иногда чтить отца, а иногда оскорблять его. Истинно говорю тебе, чадо, Бог требует от монахов, чтобы они всегда подвизались, непрестанно молились, читали и размышляли со вниманием и трезвением и в великие праздники, и в Пятидесятницу, и в воскресенье, и в субботу. Раб ленивый не удостаивается свободы; неверный наемник лишается платы; и сын, не покорный отцу, теряет наследство».

Феодор ему сказал: «Авва, если ты не затворишь дверей, я всегда буду приходить к тебе беседовать».

Он ответил: «Не деревянная дверь преграждает вход демону и грехам, и не беседа с подобострастными людьми отвергает его. Когда хочешь, приходи и, когда хочешь, уходи».

Так старец и не дал ему заповеди. Возвратясь в келию, авва Феодор безмолвствовал до дня Сорока мучеников. В этот день он пришел к авве Нилу, и, когда после молитвы они сели, Феодор сказал: «В монастыре моем, авва, бывает великое торжество сегодня и на Благовещение Пресвятой Богородицы, и мы разрешаем вино, масло и рыбу». Старец спросил: «Почему вы это делаете?» Феодор ответил ему: «В честь святых, Пресвятой Богородицы и Предтечи».

Старец сказал: «Много светлых воскресений вы празднуете: Предтечу, святых мучеников, день Богородицы, Неделю Ваий, Великий Четверток, четырнадцать суббот и воскресений в семь недель поста и еще Светлое Воскресение Спасителя Иисуса! Итак, если в сии двадцать пасх вы разрешаете вино, рыбу и масло, то как поститесь в другие дни?» Феодор ответил: «В монастыре нашем, авва, три дня не вкушают ни хлеба, ни вина, ни масла; в субботу и воскресенье бывает варево с маслом, а во вторник и четверг мы