еще хоть немного для покаяния». Старцы говорят ему: «Тебе нет нужды в покаянии, авва». Но он сказал им: «Поистине я не знаю, положил ли я даже начало покаянию». Тогда все поняли, что он достиг совершенства.

Затем лицо его просияло, как солнце, все испугались, а он сказал им: «Смотрите, Господь пришел и говорит: „Несите ко Мне сосуд пустыни“». И тотчас он испустил дух, просветившись, как молния, и вся келия наполнилась благоуханием.

18. Тот же авва Сисой, когда сидел в келии, всегда запирал дверь. А если его кто спрашивал об авве Памво, то он отвечал: «Памво велик, велик в делах своих».

19. Некто из отцов рассказывал, как один человек встретил авву Силуана и, увидев, что его лицо и тело просияли, как у ангела, пал ниц. Он также сказал, что и другие старцы стяжали этот благодатный дар.

20. Говорили об авве Сармате, что часто он по сорок дней проводил в посте, по совету аввы Пимена, и что эти дни проходили для него незаметно. Придя к нему, авва Пимен спросил: «Скажи мне, что ты видел, когда совершал столь великий труд?» Тот ответил: «Совершенно ничего». Авва сказал: «Не отпущу тебя, пока ты мне не скажешь». И тот ответил: «Одно только я увидел, что, когда говорил сну: „Ступай прочь“, он отступал, а если говорил: „Приди“, он приходил».

21. Авва Матой говорил об авве Тифое: «Не посмеет ни один человек раскрыть уста свои и обвинить его в чем-либо; но как чистое золото меряется на вес, так и авва Тифой».

22. Сказал авва Филором: «С тех пор как я родился от воды и Духа, до сего дня я не ел чужого хлеба даром, но своим трудом добывал его; и от трудов рук своих я раздал прокаженным двести златниц». Он был весьма искусным писцом и не прекращал переписывать книги даже на восьмидесятом году жизни, а между тем ум его никогда не отдалялся от Бога.

23. Авва Псентаисий, авва Сур и авва Псой говорили: «Слушая слова отца нашего Пахомия, мы получали великую пользу, подвигнутые к ревности о благих делах. Мы, видя его жизнь, замечали, что, даже когда он молчит, его деяние становится словом. Все монахи удивлялись и говорили друг другу: „Мы думали, что все святые творят подвиг по воле Божией, что от чрева матери своей они непреложно святые и не имеют собственного произволения. И также думали, что грешники не могут жить благочестиво, потому что они как будто такими и созданы. Но вот мы ясно увидели благость Божию, явленную на нашем отце: как он, происходя из рода идолопоклонников, стал весьма богочестивым и облекся во все заповеди Божии“. Так что и мы все можем последовать ему, как он следует за святыми. Разве не сказано в Писании: „Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас“.[176] Мы умерли вместе с этим человеком и оживем вместе с ним, так как он прямым путем ведет нас к Богу».

24. Говорили об авве Оре, что он не только никогда не лгал, не клялся, и не божился, но и не говорил без нужды.

25. Авва Op говорил своему ученику Павлу: «Смотри, никакого чуждого слова не приноси в свою келию».

26. Говорили об авве Оре и об авве Феодоре, что они всегда полагали благое начало и непрестанно благодарили Бога.

27. Был один отшельник, который ел траву на пастбище вместе с антилопами. Он помолился Богу, говоря так: «Господи, научи меня тому, чего мне недостает». И был ему голос, сказавший: «Ступай в такую-то киновию, и что повелят тебе там, то и делай». Он пошел в киновию и остался там. Он не умел исполнять послушаний братий, и младшие стали учить его, говоря: «Сделай это, невежда. Сделай то, юродивый старец». В скорби он снова начал молиться Богу, говоря: «Господи, я не умею служить людям. Отправь меня назад, к антилопам». Бог отпустил его, и он опять вернулся на луг, чтобы питаться травой вместе с антилопами.

28. В пустыне жил один старец, который много лет работал Богу. Он сказал: «Господи, извести меня, благоугодил ли я Тебе?» И увидел ангела, сказавшего ему: «Ты еще не достиг меры огородника, живущего в такой-то деревне». Старец, удивившись, сказал сам себе: «Отправлюсь в деревню и узнаю, что он такого делает, что превзошел делание и труд стольких лет моей жизни».

Старец отправился в путь и пришел на место, которое указал ему ангел. Он увидел человека, продающего овощи, и просидел рядом с ним до конца дня. Когда продавец собрался уходить, старец сказал ему: «Не можешь ли ты, брат, пустить меня к себе в келию переночевать?» Тот с радостью его принял. Когда они пришли в келию и огородник все приготовил для удобства старца, тот сказал ему: «Сотвори любовь, брат, расскажи мне о том, как ты живешь». Хотя огородник и не хотел ничего рассказывать, старец продолжал настоятельно его расспрашивать.

Наконец тот, смутившись, сказал: «Ем я только раз в день, поздно вечером. Из дневной выручки я оставляю себе лишь на самое необходимое, а остальное раздаю нищим. Принимая кого-нибудь из рабов Божиих, я все расходы беру на себя. Встаю я утром и, прежде чем выйти на работу, говорю себе, что вся наша деревня, от мала до велика, войдет в Царствие Небесное за праведность, а я один унаследую вечные мучения за мои грехи. То же самое я говорю себе и вечером, прежде чем засну».

Старец, услышав это, подумал про себя: «Его делание доброе, но не превышает мои труды за многие годы». Когда они сели за стол, старец услышал, как кто-то шел по дороге и распевал песни, – келия огородника находилась в людном месте. Старец спросил его: «Брат, желая жить по воле Божией, почему ты продолжаешь оставаться здесь? Неужели тебя не смущают такие песни?» И он ответил: «Поверь, авва, они никогда меня не смущают и не вводят в соблазн». Услышав это, старец спросил: «А что ты помышляешь в своем сердце, когда слышишь их?» Огородник ответил: «Что все пойдут в Царствие Небесное».

Услышав это, старец удивился и сказал: «Вот делание, превосходящее труд стольких моих лет». И, положив поклон, добавил: «Прости меня, брат, я еще не достиг этой меры». И даже не поев, он вернулся опять в пустыню.

29. Рассказывал некто из отцов: «Дружили между собой два купца родом из Апамеи, ездившие торговать на чужбину.