Оставшись одна, Аврора наконец смогла вздохнуть с облегчением. Они поверили в ее рассказ. Впрочем, она не стала сильно отклоняться от правды. Аврора понимала, что должна быть очень осторожной, чтобы избежать противоречий. Она понимала, что человек, который лжет слишком самозабвенно, . часто попадается в такую ловушку. Аврора понимала и то, что придется быть очень осмотрительной, чтобы не выдать себя.

С этой мыслью она повернулась на бок и уснула.

Через несколько дней она уже настолько окрепла, что могла вставать с постели.

Аврора сидела на вершине пологого холма, подобрав под себя юбку из домотканой шерсти. Одежду дала ей Урсула. С холма был хорошо виден двор гостиницы. Там жизнь кипела.

Бегали горничные, конюхи распрягали коней остановившихся на отдых путников. Все были заняты делом, только Аврора чувствовала себя никому не нужной и несчастной.

Щурясь на солнце, она обернулась к морю, сверкавшему вдали. Аврора все еще не могла до конца поверить в то, что Николас Девениш действительно желал ее смерти и устроил это похищение. Аврора по-прежнему любила его, несмотря на все перенесенные страдания.

Но китайская табакерка!.. Уэсли уверял, что эта вещь — уникальная, другой такой нет во всем Лондоне. Может, табакерку украли у Николаса? Но тогда она бы узнала об этом. Нет, у похитителей табакерка могла появиться только одним путем: из рук самого лорда Силверблейда.

И все же Аврора продолжала бороться с собственной подозрительностью. «Нет, — говорила она себе, — Николас не мог быть так жесток ко мне. Я его знаю! Он по крайней мере пощадил бы меня, не давая знать, что он, а не кто-то другой, стоит за всем этим».

И в то же время последние недели он обращался с ней с таким безразличием, что в пору было задуматься, знает ли она собственного мужа.

— Можно с вами посидеть?

Приятный мужской голос вывел Аврору из раздумий. Она подняла голову и увидела перед собой Джека. Он улыбался своей обезоруживающей улыбкой.

— Пожалуйста.

Джек сел рядом, затем вытянул ноги и прилег, опираясь на локоть. Сегодня на нем не было ни куртки, ни жилета, одна лишь белая батистовая рубашка, распахнутая до самого пояса. Бриджи плотно облегали его узкие бедра и сильные, мускулистые ноги.

Аврора искоса взглянула на Джека. В вырезе рубашки виднелась его бронзовая мускулистая грудь, поросшая темными курчавыми волосками. Джек, наверное, удивился бы, если б узнал, что Аврора при виде его обнаженной груди не испытала ничего похожего на то желание, которое, несомненно, почувствовала бы, будь на его месте Николас. Конечно, Джек был весьма высокого мнения о собственном обаянии и считал, что перед ним не сможет устоять ни одна женщина. Стоило посмотреть, как он снисходительно-небрежно мог ущипнуть сохнущую по нему Каро или бросить ей вскользь какой-нибудь комплимент, от которого девушка заливалась краской и начинала заикаться. И все же общаться с ним Авроре было легко и в какой-то мере приятно. Чувство, которое она к нему испытывала, было, скорее, братским, да и смотреть на него как на брата было как-то спокойнее.

Поскольку оба молчали слишком долго, Аврора решила начать разговор первой:

— «У веселой Урсулы» дела идут бойко?

Джек пожал плечами:

— Сегодня бойко, завтра никак. Процветание трактира зависит от того, сколько народу проедет этой дорогой и сколько путешественников захочет остановиться, чтобы поесть или переночевать. Урсула знавала и трудные времена. Впрочем, не она одна. Но народ здесь живет сильный и независимый. Трудности им только на пользу.

Аврору уже давно интересовало, чем Джек Пирс зарабатывает себе на жизнь. Он не был ни конюхом, ни буфетчиком. Но, быть может, он оказывал Урсуле другие услуги за стол и дом. Как бы там ни было, у Авроры хватало ума ни о чем его не спрашивать.

— Вы родились в Корнуолле?

Джек покачал головой:

— Нет, я родился в Девоне. Мой отец был безземельным фермером, но я не питал склонности к крестьянскому труду. Я пошел в дворецкие к вдовствующей леди Белкорт.

Джек помрачнел. У Авроры при взгляде на парня по спине пробежал холодок страха. Человек с таким лицом был способен на все.

— Почему вы решили оставить службу? — осторожно спросила Аврора.

Джек быстро справился с приступом ярости. Лицо его приняло прежнее выражение. Пожав плечами, он сказал:

— Что с того, что я вам расскажу? Вреда мне от этого все равно не будет. Да и так все об этом знают. Добрая леди положила на меня глаз и отправила служить в верхние покои. Вот-вот, прямо в свою спальню.

Джек посмотрел на Аврору, как она отреагирует на это сообщение. Новость не ошеломила Аврору. Джек продолжил свой рассказ:

— Она одевала меня как джентльмена. Научила соответственно себя вести. Она, видите ли, хотела представить меня всем своим друзьям. И я должен был знать, что делать и как вести себя в такой высокородной компании. Да уж, добрая леди действительно привила бедному крестьянскому сыну вкус к роскоши. А потом, — сказал он с внезапной горькой ухмылкой, — она вышвырнула меня вон. Так, будто я был не человек, а собака.

— Как… как жестоко! — воскликнула Аврора.

— Да уж, теперь для Джека Пирса не было ни шелков, ни бархата, ни рекомендаций.

Аврора знала, что без рекомендательного письма от прежнего хозяина Джеку Пирсу приличной работы в Лондоне не найти.

— Впрочем, — бодро заключил Джек, — все случилось больше двух лет назад. Для меня все в прошлом. Прошло, как говорится, и Бог с ним.

Да, так же, как для нее, Авроры, ее брак с Николасом.

— Если хотите еще что-нибудь обо мне узнать, спрашивайте, — предложил Джек. К нему вернулось хорошее расположение духа.

— Можно спросить про вашу семью?

— В живых уже никого не осталось, — без особого сожаления сообщил он. — Так что я один во всем мире, если не считать Урсулы. А вы как?

Аврора смотрела на море, моргая, чтобы сдержать слезы.

— У меня тоже все умерли, кроме сестры. А человек, за которым я была замужем, приказал меня убить.

Джек какое-то время молчал, после чего сказал нежно:

— Но ведь вы в это не верите, не так ли?

Аврора замерла.

— Вы тоже мне не поверили, так?

— В ту часть, где шла речь о жестоком муже, — нет. Если Джек Пирс в чем и разбирается, то это в женщинах. Я умею читать по вашим лицам как по книге и уж точно могу определить, когда ваш брат прикипает сердцем к одному мужчине. — Джек улыбнулся, отчего на щеках его заиграли ямочки. — А вы, моя дорогая Диана, приросли сердцем к своему мужу, счастливчику.

Аврора чуть было не принялась отрицать, но не смогла. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой. Ей очень хотелось кому-то довериться. Джек спас ей жизнь и она испытывала к нему искреннюю симпатию.