– Заживёт, – опять со странной легкостью успокоила она; Аваджи слегка обиделся – неужели его здоровье совсем не волнует жену? – Мне придётся уйти ненадолго, а ты постарайся ещё поспать. Здоровый сон – это сейчас всё, что тебе нужно.

– Не уходи! – он схватил её за руку, как ребенок, боящийся темноты. Мне кажется, что ты уйдёшь и больше не вернёшься!

Анастасия улыбнулась.

– И не мечтай! Думаю, тебе придется терпеть меня рядом с собой ещё долгие и долгие годы!

Пирожки с огромного плетеного блюда исчезали один за другим в молодых здоровых глотках.

Днем княгиня Ингрид, подсчитав запасы, хотела было дать укорот сердобольным лебедянским женкам, но в последний момент подумала, что сама подала им в том пример.

К счастью, в городе остались продукты, предназначенные в виде дани от города малого городу великому – одной муки в Лебедяни осталось столько, что ею можно было бы кормить жителей в течение года. Ежели, конечно, им удалось бы столько времени выдерживать осаду монголов.

Напрасно Всеволод думал, что его жена не разбирается ни в чем, кроме хозяйства. Она ещё и знала, что отправленный в Суздаль за подмогой посол обратно не вернулся. Оставалось гадать: перехватили его монголы или великий князь Ярослав не собирается приходить на подмогу своему "младшему брату"! Тогда всем лебедянам в скором времени предстояло погибнуть. Так стоило ли экономить еду, которую, возможно, завтра уже некому будет есть?

Сегодня вечером – лебедянские женки решили готовить для дружинников по очереди – ели пироги боярыни Милонеги. Высокий статный холоп только что принёс на плече вторую корзину с пирожками и огромный жбан кваса.

Дружинники намекали Всеволоду, что неплохо бы принести в караульню медовухи.

– Никакой медовухи! – твердо сказал князь. – Выстоим осаду, сам бочку поставлю. И не одну.

Боярский холоп прошел мимо Лозы и Всеволода, обдав их запахом пахучего печёного теста.

– Пора и нам, друже, отведать боярской кухни, – весело проговорил князь и понизил голос, чтобы слышал только Лоза. – А заодно и проверить кое-какие свои мысли… Чей же ты такой будешь?

Всеволод положил руку на плечо холопа и, хотя ничего необычного в этом его жесте не было, почувствовал, как тот дрожит. С чего бы?

– Бо… боярыни Милонеги, батюшка князь!

– Вот уж, глядя на твои плечи, не подумаешь, что ты такой боязливый! – подивился Всеволод. – А кличут тебя как?

– Скрыня, батюшка князь!

– А что в жбане, Скрыня?

– Квас, батюшка князь.

– Квас. Неплохо, – князь говорил спокойно, но те, кто его хорошо знал, понимали: Всеволод еле сдерживает гнев. – Посмотри, Лоза, на этих защитничков! Приходи и бери их голыми руками! Почему в караульне посторонние?! Кряж, ты знаешь этого человека?

Старшина дружинников помялся, но ответил:

– Дак он же говорит – холоп боярыни Милонеги.

– А ты сам его знаешь?

– Кто на холопов внимание обращает? Всех запоминать, а воевать, когда?

Всеволод по-волчьи оскалился, сжимая рукоятку меча.

– Чужой человек – вы даже не уверены, холоп ли это – входит в караульню, как к себе домой! И всего-то прихватив с собой корзину с пирожками… Кряж!

Тот уже понял, что гнев князя вырос не на пустом месте, немедля подскочил к нему.

– Обыщи-ка этого… разносчика!

Холоп невольно сделал шаг назад и тут же уперся в широкую грудь незаметно пододвинувшегося к нему сзади Лозы. Тот подмигнул князю, и они с двух сторон так плотно прижали к бокам руки Скрыни, что, задумай он шевельнуться, его скрутили бы в момент.

Кряж ловко обыскал смертельно бледного холопа. Под широкими портами Скрыни, у бедра, незаметный при ходьбе, висел плоский обоюдоострый кинжал.

– Видал? – князь по-мальчишески ткнул в бок бывшего воспитателя. – Голова – это тебе не кочан капусты, ею думать надо!.. А я уж боялся, из моих людей кто на худое решился.

– Батюшка князь! – возмущенно выкрикнул Кряж.

– Каюсь, старшина, каюсь! И мне таковые мысли дорого дались, а оно вон что…

– Шибко-то руками не размахивай! – вполголоса буркнул Всеволоду Лоза. – Сей кинжал, мнится мне, ещё не всё.

– Он на себе ещё что-то прячет?

– На нем более ничего нет, – обиженно заметил Кряж. – Хоть всю одежонку скиньте!

– О чем ты подумал, разъясни нам, конюший, – привычно обратился князь.

– Сам помысли – не собирался же он одним кинжалом всех твоих дозорных убрать.

– Квас! – от волнения высоким голосом выкрикнул мечник Сметюха.

– Вы просили у Милонеги кваса? – спросил у дружинников Всеволод.

– Не просили, – ответил за всех Глина. – Дозволь мне, князь, слово молвить. Коли помнишь, у меня прежде такая работа была – за холопами следить. У боярыни Милонеги частенько в усадьбе бывал, а сего холопа не припомню. Уж такого-то молодца я бы заметил.

– Так чей же ты будешь? – нарочито ласково спросил князь.

– Боярина Чернеги.

Всеволод изумленно причмокнул: ну и ну! Лебедянская молва доносила до него слухи, что Чернега мечтает быть в Лебедяни посадником. И баял, мол, что такому маленькому городу, как Лебедянь, князь не надобен.

Прежде князь над слухами смеялся, а теперь призадумался, так ли уж они нелепы? Одного не мог Всеволод понять: мечты мечтами, но чтобы обращаться за помощью к монголам! Истово любящий родную землю, преданный ей, князь Всеволод и помыслить не мог, чтобы боярин из хорошего древнего рода мог на такое богопротивное дело решиться!

– А из чего у тебя, Скрыня, квас? – из-за плеча князя поинтересовался Лоза.

– Из хмеля, боярин, да горстки винограда сушеного, да маленько имбиря – повариха завсегда кладет…

– Видать, вкусный квас?

– Знатный! Лучшего на всей улице нет!

Зачем Скрыня расхваливал квас, он и сам не знал. Видно, со страху. Холоп не видел, чтобы боярин в него что добавлял, но по тому, как тот сказал: "Сам кружку преподносить будешь. Каждому дозорному!" – холоп ощутил страх.

– Раз ты его нахваливаешь, – продолжал говорить Лоза, – значит, первым и попробуешь… Подайте-ка холопу кружку!

Скрыня затравленно огляделся: ни одной пары глаз, глядевших на него с сочувствием! А ведь он всего лишь подневольный холоп. Выпьет – помрёт, не выпьет – тоже пощады не жди.

Он поднес кружку к губам. Прощай, девка Весёлка, которую боярин пообещал отдать за него… за верную службу. Куда уж вернее: на душегубство решился. Вот бог его и наказывает… В жизни Скрыня без толку и букашки малой не обидел, да разве с боярином поспоришь? Холоп залпом выпил кружку.