class="p1">49. Сорок девятое об острове Анафи (он расположен выше острова Тера, недалеко от Лакедемона),[578] где возвышается храм Аполлона Эглета,[579] в котором местные жители приносят жертвы, сопровождаемые шутовством, и происходит это по следующей причине. Когда Ясон с Медеей[580] плыл из Колхиды домой, то попал в такой сильный шторм, что кораблекрушение казалось неизбежным. И в то время когда экипаж Арго возносил мольбы, Аполлон закрыл их своим луком от всех опасностей: с неба грянула молния, и из глубины моря появился остров; и потому, что солнце видело этот остров впервые, они назвали его Анафи. Затем построили храм Аполлону Эглету и, радуясь неожиданному избавлению от беды, принялись воздавать молитвы. Медея и другие женщины, гуляя на свадьбе с Ясоном, помимо игр, разгоряченные вином, стали насмехаться над героями на протяжении всей ночи; те, в свою очередь, стали насмехаться над женщинами. С тех пор проживавшие на Анафи (остров этот был колонизирован), ежегодно отмечают праздник в честь Аполлона Эглета и, подражая им, дразнят друг друга.

50. Пятидесятое о тиране Александре,[581] убитом собственной женой Фебой.[582] Она была дочерью Ясона, царя Фессалии, и у нее было трое братьев — Тисифон,[583] Ликофрон и Питолай; все они были рождены одной матерью, но отец братьев был Эолк. Этот Александр, хозяин Фер, испытывая неприязнь к ним, задумал их убить; зная, что Феба не сможет вынести смерти своих братьев, рожденных с ней одной матерью, сама вздумает покончить с собой. В трезвом состоянии он мог сдерживать свои помыслы, но, будучи пьяным (а он был падок на вино), говорил то, что думал. Феба, узнав о его намерениях, собрала братьев и, вручив им приготовленные кинжалы, призвала к убийству; не теряя времени, она поит Александра, пока алкоголь не поверг его в сон, затем, под предлогом того, что желает принять ванну, отпускает охрану, стоявшую у дверей и приглашает братьев, призывая их совершить задуманное. Но, видя их колебание, особенно младшего, после многих угроз она заявила, что разбудит Александра и раскроет ему свои планы; это быстро придало мужества, и они убили спавшего Александра. Феба созвала начальников стражи и, используя, как угрозы, так и обещания, убедила помочь ей в приобретении власти. Таким образом, она взяла себе управление, но достоинство тирана она возложила на старшего брата Тисифона.[584]

51. Таково содержание пятидесяти повествований Конона. Стиль письма — аттический, речевые обороты приятны и увлекательны, но, вместе с тем, несколько путаны, из-за чего доступны не многим.

52. В том же самом кодексе мною была прочитана книжечка Аполлодора.[585] Называется она «Библиотека». Эта книжечка излагала древнейшие сказания эллинов, повествовала о героях и богах так, как представляли их себе в те времена, рассказывала о происхождении названий рек, мест, народов и городов и прочего, что восходит к древности. Изложение доводилось до событий Троянской войны. Оно касалось также единоборств, происходивших между некоторыми мужами, и их деяний, и описывало странствия тех, кто возвращался из-под Трои, особенно же Одиссея, на котором и заканчивалось это повествование о древних временах. Это синопсис многих книг и он не бесполезен для тех, кто желает изучить древние сказания; кроме этого, рекомендуется прочесть приведенные ниже строки.

В этой эпиграмме читателю давался совет познавать мифы не обращаясь ни к Гомеру, ни к авторам элегий, ни к трагикам, ни к лирическим поэтам и авторам киклических поэм, ибо в этой книге читатель найдет все, «что содержит мир».

Cod. 188. Александр из Минда, Собрание Чудес — Протагор, Всемирная География

Переводчик: Агностик

Читал Александра[586], собрание чудес. Он сообщает в этой книге ряд потрясающих и невероятных вещей, но сперва он перечисляет других авторов, которые до него сообщили эти факты, причем небезызвестных. Он говорит о животных, о растениях некоторых стран, о реках, родниках, растениях и других предметах такого рода; стиль у него ясный и краткий, и не лишен приятности.

В том же томе труд Протагора[587], озаглавленный Всемирная География в шести книгах. Первые пять, не будучи серьезны или точны как надлежит географии, составляют описание Азии, Ливии и Европы. Шестая книга составлена в том же ключе, что и собрание Александра, потому что она сообщает экзотические истории, которые циркулируют повсеместно; он приписывает часть из этого древним авторам и претендует на то, чтобы выглядеть не менее странно чем остальные. Этот автор в равной степени имеет ясный и краткий стиль, прежде всего в шестой книге.

Cod. 189. Сотион из Александрии, Удивительные рассказы о воде — Николай из Дамаска, Странные обычаи — Акесторид, Городские басни

Переводчик: Агностик

Прочитал Сотиона[588] об удивительных историях, которые случались в разных местах возле рек, источников и озер. Это небольшая работа в том же жанре, что шестая книга Протагора и собрание Александра, за исключением того, что в этой конкретной книге он сообщает чудесные истории об источниках и озерах, тогда как в других присутствует значительное количество других тематик. Стиль близок к стилю этих работ.

В том же томе еще прочитал работу Николая[589], посвященную Ироду, царю евреев, которая содержит собрание странных обычаев. Она в точности совпадает с некоторыми из странных историй собранных Александром и добавляет ряд деталей к легендам собранным Кононом; но все же, он опускает некоторые, потому что сообщает о них в другом месте. По стилю он в равной степени умерен и не испытывает недостатка в ясности, но более краток и более талантлив, чем предшественники.

Он сообщает некоторые факты, которые как ни странно, признаются многими людьми, и некоторые другие, которые не известны, но которые не состоят в резком противоречии с правдоподобием, потому что зачастую эти обычаи он приписывает определенным народам, хотя кто-нибудь найдет среди них такие, нереальность которых очевидна. Этот Николай, я думаю, Николай из Дамаска, который достиг пика карьеры при Августе и считался его другом; и именно по этой причине император назвал пирожное «николаевским»[590], которое Николай послал ему; он хотел почтить хоть чем-то того, кто оказал ему любезность. Это автор также оставил нам, если правильно помню прочитанное, многотомную Историю Ассирии.

В том же томе я прочитал четыре книги труда Акесторида О Городских баснях. Это автор, сдается мне, имел гораздо больше возможностей чем другие в выборе названия своего труда. На самом деле истории, которые он пересказывает,