litbaza книги онлайнУжасы и мистикаУцелевшие - Майк Гелприн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 81
Перейти на страницу:

– Разбойников сейчас множество, – сказал Райгр, – думаю, еще год-другой банды могут не особо опасаться солдат – у властей и так достаточно забот. А вот потом, когда войска наведут порядок в городах, когда на должности назначат новых людей вместо унесенных чумой, когда разберут, наконец, все бесконечные тяжбы и завещания – вот тогда возьмутся за порядок в лесах и на дорогах. Но я к тому времени уже найду себе новое тело. А вам надо убраться из этой глуши – в городах сейчас безопаснее.

Райгр ушел, когда небо еще не посветлело, но бесчисленные лесные птицы уже запели, приветствуя солнце.

– Я надеюсь, мы еще встретимся, рельо́, – сказал Райгр, обращаясь к ним обоим.

Лишь много позже Гйол поняла, как им повезло. И потому, что в напавшей на деревню банде оказался йолн. И потому, что именно ему случилось войти в их жилище. И оттого, что Йиргем вернулся из леса лишь поздно вечером. И, наконец, потому, что Райгр сумел выручить сородичей, не погубив при этом себя. Не прислушаться к совету Райгра означало бы понапрасну искушать судьбу, и уже на следующее утро Йиргем с Гйол покинули ограбленную деревню.

Они отправились в путь с рассветом, и, едва солнце оседлало вершины ближайших холмов, увидели на берегу реки стоящую на коленях женщину. Подойдя поближе, йолны узнали Бениту Арриньи, восемнадцатилетнюю крестьянку из Козьего Камня. Та истово молилась вслух – просила Господа простить ей грех самоубийства.

Йолны переглянулись.

Гйол знала, чувствовала еще с осени, что готова сменить тело. В Козьем Камне, где каждый постоянно был на виду, проделать это было немыслимо. Но сейчас, когда их путь лежал прочь от деревни, опасности было не больше, чем обычно.

Тело Бениты подходило Гйол – была крестьянка не красива и не уродлива, невысока ростом, с сильными руками и ногами, длинными черными волосами и смуглой загорелой кожей. Глаза Бениты были сейчас закрыты, и Гйол подобралась к ней вплотную, оставшись незамеченной. Сердце йолны забилось учащенно, хотя она и хорошо представляла себе, что сейчас должно произойти. Получится ли у нее? Ведь важно сделать все достаточно быстро, так, чтобы сознание женщины погасло прежде, чем та успеет испугаться и среагировать. Бывали, хотя и крайне редко, случаи, когда связь между старым и новым телами прерывалась до завершения перехода. Заканчивались такие случаи гибелью йолна.

Гйол обернулась к Йиргему. Тот ободряюще улыбнулся, и Гйол стало стыдно за свой страх: конечно, ее о́лни будет рядом и позаботится о том, чтобы все прошло благополучно. Сосредоточившись, Гйол подалась к коленопреклоненной крестьянке, схватила ее за руку и отдалась во власть древнего, как мир, инстинкта йолнов.

Молитва оборвалась, но Бенита не попыталась вырваться, и Гйол, уже теряя способность воспринимать окружающее, поняла, что все идет как должно. Мир вокруг нее померк, исчез, и вместо него пришло новое, ни с чем не сравнимое чувство, которое нельзя было назвать ни приятным, ни отвратительным. На йоло́не это состояние называли дейгре́н, и редко какой из древних поэтов расы не посвящал дейгре́ну хоть нескольких строк.

Гйол открыла глаза и увидела, как рядом с ней упало на траву ее прежнее тело. Мир изменился: цвет травы обрел иные оттенки, запах реки ощущался гораздо сильнее прежнего, а яркий солнечный свет, обычно режущий чувствительные глаза Гйол, теперь лишь заставлял ее слегка щуриться. Миг спустя Гйол ощутила резкий неприятный запах и с раздражением поняла, что он исходит от ее нового тела. Должно быть, Бенита за всю свою жизнь погружалась в воду лишь однажды, при крещении. Впрочем, это было легко поправимо. Гораздо хуже была боль, которую Гйол почувствовала, вживаясь в новое тело. От длительного стояния на коленях болели ноги. Болели, словно от побоев, руки и плечи, тяжело ныл низ живота. Гйол внезапно поняла, чем было вызвано отчаяние Бениты и ее желание проститься с жизнью: мародеры подвергли ее тело насилию. На миг Гйол испытала даже невольное сочувствие, немедленно сменившееся презрением. Ей, как и любой другой йолне, никогда бы не пришло в голову перестать жить из-за подобного пустяка.

Гйол поднялась на ноги и взглянула на Йиргема. Раньше их глаза находились на одной высоте, теперь же Гйол было немного странно смотреть на о́лни снизу вверх.

– Ты привыкнешь, – сказал Йиргем заботливо. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и поверь, в этих маленьких отличиях есть своя прелесть. Сменив десяток тел, ты привыкнешь к разнице и научишься находить в отличиях интерес. Сейчас, впрочем, важно не это. Как ты себя чувствуешь?

– Мне нужно вымыться, – твердо заявила Гйол.

Вновь им повезло неподалеку от Поппи. Спускаясь по течению Арно, на излучине они набрели на деревню Сухой Бук, обогнули ее и наткнулись на дом, стоящий отдельно от остальных на лесной опушке. Жил в нем Луиджи ди Ареццо, молодой лесничий, лишь недавно назначенный взамен умершего в прошлом году от чумы. Йолны назвались отцом с дочерью из свободных безземельных крестьян, и хозяин, посматривая на Гйол, предложил путникам переночевать. Наутро молодой лесничий обнаружил, что мужчина, которому он дал приют, внезапно заболел и не может продолжать путь. К полудню ему стало хуже, а к вечеру совсем скверно, так что дочь больного, заливаясь слезами, побежала за деревенским священником.

На следующий день тот же священник отпевал умершего в небольшой, но опрятной часовенке. Йиргем, уже в теле лесничего, поддерживал под локоть заплаканную Гйол, старательно изображающую убитую горем дочь покойного.

Никто из крестьян не нашел ничего удивительного в том, что сирота в скором времени вышла за лесничего замуж. Невесте завидовали – о таком женихе мечтали многие деревенские девушки. Пусть и не главный лесничий, Луиджи ди Ареццо считался все же человеком важным. Служил он графскому роду Гвиди и был волен казнить и миловать за браконьерство, решать, кому и когда продавать лес, кому и сколько рыбы ловить в реке.

Йиргему не составило особого труда выдать себя за лесничего: был Луиджи из дальних мест и от людей держался обычно особняком. Вскоре Йиргем показал себя хорошим работником: достаточно рачительным, чтобы принести хозяину выгоду, и не чрезмерно строгим, если кому из крестьян случалось подстрелить в лесу косулю или поймать в силок зайца. Гйол каждое воскресенье ходила в церковь, ненадолго задерживаясь после службы, чтобы послушать сплетни деревенских кумушек. Йолны прижились в Сухом Буке. Деревня была достаточно близка к Поппи с грозно глядевшим оттуда на долину Арно замком Гвиди, и мародеры обходили ее стороной. Через пару лет Гйол взялась варить мыло, вначале для себя, а затем и на продажу. Она брала недорого, к тому же кусок-другой частенько относила в подарок экономке священника. Денег мыловарение давало немного, но доставляло Гйол непонятное ей самой удовольствие. Она меняла соотношение жира, соли и зольной воды и радовалась, когда новое мыло оказывалось лучше предыдущего. Иногда Йиргем покупал для нее немного оливкового масла, тогда мыло получалось нежным, пригодным для омовений рук и лица. Гйол оставляла его себе: крестьянки покупали мыло лишь для стирки, а привычку использовать его для мытья тела здесь сочли бы глупой и вредной. Порой Гйол также добавляла немного масла, выжатого из апельсиновых корок, пахнущую весенней свежестью измельченную петрушку, а то и лепестки розы, ласкающие ноздри сладостью лета. Частенько она грустила, что не может поделиться своим умением ни с кем, кроме о́лни. В такие минуты особенно остро вспоминалась Итх. Даже сейчас, спустя годы, на глаза Гйол порой наворачивались слезы. Как радовалась бы Итх, да и любой из найи́, увидь они здоровую и повзрослевшую, создавшую собственную семью Гйол.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?