С оставшимся «ненужным материалом» поступили в лучшем случае аналогично.

* * *

Выдвинувшись из замка, я направил вперед несколько разведгрупп с таким расчетом, чтобы их веер сканировал местность в широкой полосе. Ведь если противник узнает про наш выход, он подготовит встречу, а нам надо обрушиться на него будто снег на голову, используя фактор внезапности, – активных действий от нас никто не ждет.

Когда одна из групп наткнулась на эту деревню и доложила об увиденном, я, не колеблясь, направил отряд к месту побоища. Пусть придется немного уклониться от намеченного курса, но это того стоит. Здесь нет газет и кинохроник – их заменяют слова рассказчиков и увиденное своими глазами.

Слова я уже предъявил, описав демов столь мрачно и убедительно, что мало кто теперь сомневается в их непричастности к представителям человеческого рода. К тому же семена падали на благодатную почву – все знали, что собой представляют эти твари. Но знание это было преимущественно теоретическим – мало кто самолично сталкивался с последствиями их деяний. Теперь представилась возможность убедиться в этом воочию. Некрасиво, конечно, вести воинов полюбоваться на картину вражеских зверств, но глупо упускать такой случай. Я здесь не в благородного рыцаря играю – первым делом думаю об эффективности задуманного; во вторую очередь – обо всем остальном; а о тактичности и щепетильности вообще стараюсь не вспоминать.

Реакция воинов мне понравилась – предварительно «накачанные» словесной пропагандой, они прониклись еще сильнее. Даже в глазах осторожных межгорцев можно было заметить нестерпимое желание немедленно пустить в ход оружие – теперь они убедились на деле, что со стороны пришельцев им ничего хорошего не грозит.

Вот и прекрасно. Еще до вечера мы столкнемся с передовым отрядом противника, и хотелось бы к тому моменту иметь пять сотен бешеных зверей в человеческом обличье, думающих лишь о крови, а не о разной рыцарской ерунде. Я вот о ней вообще не думаю, но подчиненные – другое дело: они ведь люди своей эпохи, и мир у них тоже свой.

На Земле мы тоже через это проходили. Когда пленных офицеров отпускали домой под честное слово; встретившиеся на поле боя полки подолгу ждали, пока их командиры, обсуждая светские сплетни, попутно настаивали на предоставлении права первого залпа противнику. Когда не ставили мин в нейтральных водах, не различали своих и чужих раненых.

Не все и не всегда было так идеально, но ведь было же. Может, оно и благородно, но в моей ситуации неприемлемо. Да и о каком благородстве идет речь в войне против таких извергов?!

Епископ глупцом не был – прекрасно понимал, чего я добиваюсь, и молчаливо это одобрял. Когда тела начали рубить и стаскивать к костру, подошел, тихо доложил:

– Дан, я утром проповедь прочитал перед выходом. Жаль, что вы не слышали…

– Подозреваю, о том же, о чем и я?

– Не так откровенно, но, в сущности, вы правы. Я немолод и на многие вещи смотрю проще, да и бакайцы иной раз ведут себя глуповато, что очень тревожит: ведь они – наша главная сила. Демов многовато, так что все эти морские правила приличия надо срочно забыть – и без того не знаю, как выкручиваться будем.

– У нас пять сотен воинов, в их передовом отряде вряд ли окажется больше трех – ведь разведчики говорили о двух. Превосходство хорошее плюс от нас они такой наглости не ждут.

– Дан, это – демы. Я их, конечно, презираю, но не могу не признать: вояки они очень опасные. Будь у нас пять сотен бакайцев – еще куда ни шло, но с таким составом очень нелегко придется.

Я и сам понимал, что войско разнородно. Две сотни, набранные из иридиан и межгорцев, по боевой ценности сильно уступали даже бакайским ополченцам: неопытны, слабо вооружены и защищены. То, что я опустошил свои склады, не слишком изменило ситуацию – ведь, кроме рухляди, ничем не мог им помочь. Да и с костяком войска проблем выше крыши – четких маневров и перестроений от них ждать не приходится: привыкли воевать мелкими группами, в лучшем случае небольшими отрядами. Опыт борьбы с человеческими армиями имеют единицы – остальные видели лишь погань, береговую стражу и сонную охрану небогатых замков: богатых наскоком с моря не взять ввиду повышенной защищенности.

– Конфидус, людей нам больше взять неоткуда. Забрать из замка последних подростков и стариков? Не поможет… Дождаться, когда соберутся дальние межгорцы? С их расторопностью неизвестно, сколько этого придется ждать, а враги на месте не сидят, да и округу разоряют лихо. Связь у нас такая быстрая, что даже деревень вроде этой предупредить не смогли, так что на быструю подмогу лучше не рассчитывать. У нас сейчас прекрасный шанс: неожиданно напасть на передовой отряд, пока его не усилили. Если соберутся в кучу, нам останется лишь сидеть в осаде, а это крайний вариант.

– Дан, вам, разумеется, виднее, но неожиданно напасть на демов не так-то просто. Да и насторожены они – разведчики говорят, брони не снимают. Всегда готовы к бою и держатся соответственно.

– Вы можете предложить другой план? Представьте, что я отдал вам командование.

– Не знаю… Наверное, нет – поступлю так же, хоть это и непривычно. Замысел ваш хорош, хоть и рискован. Но куда нам без риска? Промедлим – они про нас узнают, и тогда действительно останется лишь осада: будут нас гонять по лесу, пока в замок не загонят, а если не получится, махнут рукой и пойдут к Мальроку, раз там гарнизона не осталось. Дан, не обижайтесь на мои сомнения. Я, наверное, просто побаиваюсь. Но вам не мешает и самому задумываться о случайностях. Вдруг нас обнаружат или уже обнаружили? В округе шастает немало групп, подобных той, что разорила эту деревню, – нарваться на чужой взгляд легко.

– Мы не станем соваться в чужую пасть, не проверив, в каком состоянии зубы. Если разведка заметит там нездоровую суету, будем искать другой вариант. Если в бою придется туго – попробуем отступать организованно, по приказу. Вряд ли они рискнут долго преследовать – им нельзя бросать галеры. Но это крайний вариант, а пока что давайте не думать о плохом.

* * *

Демов мы встретили спустя примерно час после того, как покинули окончательно обезлюдевшую деревню. Двигались мы неспешно, чтобы сберечь силы для боя и дать разведчикам поработать как следует, потому о противнике узнали заблаговременно. Это оказалось не все их войско, и даже не приличный отряд – всего лишь восьмерка воинов в легких доспехах. Обычная группа людоловов – таких в округе хватало.

Окажись они далеко в стороне, на маршруте, где риск встретить наши следы стремится к нулю, я бы, возможно, махнул на них рукой, не желая отвлекаться от главной задачи. Но, к несчастью, противник маячил впереди и двигался чуть ли не встречным курсом. Даже если не наткнется на нас, то любой самый незначительный поворот выведет их на хорошо натоптанную тропу, а специалистов по лесной летописи у них хватает – мигом поймут, что к чему. Ну что поделаешь, если не существует способов скрыть следы пяти сотен человек.

К тому же, глядя на воспрянувших при таком известии бойцов, я понял, что было бы полезно пустить ненавистному противнику кровь: это приободрит народ, воодушевив на более значительные подвиги.