ритуал. Когда Адрия явилась и поняла, где оказалась, ее ярость едва не сбила меня с ног. Призрак метался и кричал, не в силах проломить стены своей новой клетки, и я, признаться, наслаждалась этим.

— Ты правда знала моих родителей? — спросила я, когда женщина перестала визжать, как сумасшедшая банши. — Ты действительно моя тетя?

Несколько мгновений Адрия молчала, прежде чем рассмеяться мне в лицо.

— Глупая, доверчивая овечка, — протянула она. — Да, я их знала, но родственниками мы никогда не были. Твоя мать ненавидела меня.

— Почему?

— Потому что я снова и снова посылала ведьм уничтожить некроманта. Любыми способами. А он каждый раз возвращал нам лишь их холодные трупы.

Дэйм в ответ на это прерывисто вздохнул.

— Так это была ты? — прищурившись, спросил он.

— А ты даже не удосужился поинтересоваться, чей призрак пленил? — презрительно выплюнула ведьма. — Да, я долгое время была главой ковена.

— Так где мои родители? — спросила я. — Они живы?

— Да я понятия не имею, — рассмеялась ведьма. — С тех пор, как они с младенцем на руках шагнули в блуждающий телепорт, я даже понятия не имела, где они. Всякое могло случиться.

Получается, женщина ловко манипулировала моими чувствами, чтобы добиться своей цели.

Но Дэйм не убивал моих маму и папу, и это главное. На короткий миг под маской красивого герцога снова показалось его истинное лицо. Некромант никогда не лгал мне, он действительно был чудовищем, сильным, безжалостным, но мне каким-то образом удалось приблизиться к этому зверю и не пострадать от его клыков. Призрак ведьмы он развеял, отправив ее в небытие. Адрия этого не заслуживала после всего, что сотворила, но это было не мое решение.

— Мы можем отправиться в твой мир и попробовать найти твоих родителей, — предложил мне Дэйм день спустя.

Я попросила дать мне время, чтобы все обдумать. Мне безумно хотелось воссоединиться со своими родителями. Но что, если их действительно уже нет в живых? И если до этого мне удавалось, подобно страусу, прятать голову в песок, то, столкнувшись с фактами, я уже не смогу этого делать. Некромант не настаивал, вероятно, понимая, какие чувства я испытывала.

Он не стал заново отстраивать башню. Вместо нее появилась пристройка, в которой был оборудован мой личный кабинет. Моих знаний было недостаточно для того, чтобы стать практикующим хирургом, но Дэйм всегда был готов меня подстраховать и добавить немного магии. Он терпеливо обучал меня владеть собственной силой и как-то уживаться с внутренней драконицей, а я в ответ на это делилась с ним информацией о собственном мире.

Свои ночи я проводила в постели некроманта, и мне казалось, что чем больше я от него получала, тем сильнее он прорастал в моем сердце, опутывая его своей темной сетью. Мне всегда было мало, я готова была целую вечность потратить на изучение его тела, на долгие, чувственные ласки. Его поцелуи убивали меня и снова возвращали к жизни, наполняя ее смыслом, и я не понимала, как раньше могла обходиться без этого. Наверное, это был какой-то побочный эффект драконьей истинности.

— Когда ты понял, что полюбил меня? — спросила я однажды.

— Когда спросил себя, смогу ли я без тебя жить, и получил отрицательный ответ, — спокойно ответил он, глядя в потолок нашей спальни, после чего одним гибким движением оказался сверху и накрыл мои губы своими, заставив в очередной раз усомниться, на каком я свете.

Несмотря на то, что до разрушения башни я была его невестой, Дэйм даже не заикнулся о свадьбе. И когда мое терпение лопнуло, и я в лоб спросила его о причинах, оказалось, что по драконьим законам мы уже давно были женаты, с нашей первой совместно проведенной ночи. Татуировки, проступившие на наших телах, были брачными, и эта связь была прочнее и священнее той, что мы могли бы заключить в храме богини Альвин. Большего мне было и не нужно, поэтому к этой теме мы больше не возвращались.

Через некоторое время после того, как Тени, так и не пробив заново установленную защиту, отступили, пришло письмо от Адриана Виллана. Храмовник благополучно добрался до императорского дворца и даже удостоился аудиенции. Он потерял доверие своего правителя, но Илар Асгард все равно согласился его выслушать. Ответ Его Величества на просьбу некроманта был однозначным — он никогда не оставит попыток избавиться от своего сбившегося с пути родственника. Что ж, похоже, противостоянию не суждено было закончится, но теперь у Дэйма был козырь в виде огромного Сумеречного Дракона, магию которого еще предстояло изучить. Но потенциал, по словам моего мужа, у меня был просто колоссальный, и, что немаловажно, я готова была превратиться в чудовище ради защиты того, кто был мне дорог.

Также в письме сообщалось, что эльф-полукровка, который должен был сопровождать Адриана в Бракор, сбежал в неизвестном направлении сразу после того, как вывалился из телепорта в Солнечной Долине. Храмовник не стал его преследовать, так как такой компаньон был ему не нужен, но и пачкать руки кровью эльфа син Виллан не хотел.

Уверена, при желании Дэйм мог бы отследить Мартина и прикончить его дистанционно, но маг лишь отмахнулся.

— Он не сможет даже приблизиться к моей территории, а чем он будет заниматься вне ее — мне не интересно.

Зато мне было интересно, почему эльф так старался от меня избавиться. Неужели действительно ревновал?

— Нет, конечно, — усмехнулся маг в ответ на мой вопрос. — Просто однажды я спас ему жизнь, и этот долг настолько тяготил его, что он готов был из шкуры выпрыгнуть, чтобы отплатить мне той же монетой. Мартин был уверен, что поступает правильно и действует в моих интересах.

— Избавляясь от единственной ведьмы, которая могла тебя спасти?

— Он не знал о кристалле и не догадывался, что мои дни сочтены.

Я не знала, почему Дэйм так старался оправдать своего полукровку. Может, действительно привязался к нему за то время, что они провели вместе. Я была уверена, что если Мартин хоть раз попадется на моем пути, моя рука не дрогнет, и я буквально откушу ему голову. Похоже, в душе я оказалась гораздо более кровожадным чудовищем, чем мой некромант.

Когда Черный Хребет покрылся тонкой пеленой первого снега, мы снова вернулись к вопросу поиска моих родителей. Взвесив все за и против, я пришла к выводу, что какой бы горькой