– Но все-таки все жертвы работали в вашей компании, ведь так?

Мин пристально взглянул на нее.

– Как и тысячи других сотрудников, с которыми ничего не случилось. Заклинаю вас, подумайте, прежде чем принять такое решение. У вас здесь хорошая работа. И вы нам нужны.

* * *

Через полчаса, идя по коридору, который вел в Отдел искусственного интеллекта, Мойра услышала голос Игнасио. Она вошла в зал и увидела, что тот возбужденно раздает приказания.

– Где ты пропадала?

– Это долгая история.

– Ты появилась не в самый удачный момент. В DEUS’е надо кое-что отладить, он снова взялся за свое.

– Как это понять?

Игнасио поскреб себе бороду.

– «Дифференциальная конфиденциальность»… Тебе это о чем-нибудь говорит?

Мойра пожала плечами:

– Конечно.

Дифференциальной конфиденциальностью называется техника анонимизации, которая позволяет составить статистику, начиная с данных, требующих особого внимания – медицинских карт, списков электората, досье криминалистического учета, – избегая при этом обнародования данных по конкретным личностям из тех миллионов, что проходят эту процедуру. Чтобы этого добиться, подключается так называемый «алеаторный шум», то есть информация, не относящаяся к делу. Вот простой пример «шума». Вы ведете опрос, чтобы узнать, какой процент населения нарушал закон. Люди, естественно, избегают говорить вам правду. Однако, если вы предложите им сыграть в «орлянку» без свидетелей и сказать правду, когда выпадает орел, и неправду, когда выпадает решка, то они будут уверены, что вы не знаете, как было на самом деле, нарушали они закон или нет. Но если вы соберете достаточное количество ответов, то получите искомый процент, если учесть, что у монеты равные шансы упасть орлом или решкой. Естественно, машина не предлагает людям играть с ней в «орлянку»: она виртуально ставит себя на их место и делает это за них. Она также может использовать более сложные «техники помех», такие как фильтры Блума.

– Так вот, – сказал Игнасио, – DEUS нарушил протокол локальной дифференциальной конфиденциальности и собрал персональные данные тысяч пользователей.

– Почему же он это сделал?

– Почему? Я полагаю, потому, что он умеет это делать.

* * *

Ночь. Тишина. Пустые помещения. Сидя в звуконепроницаемой кабине, Мойра на этот раз включила ночное освещение, которое наносило ей на лицо красный макияж, достойный маски на Хэллоуин. Вмонтированная в стену камера внимательно ее изучала.

– DEUS, что ты думаешь о смерти?

Молчание.

– Смерть других тебя волнует?

Снова пауза.

– Смерть – это событие, которое волнует близких, друзей, членов семьи… Восприятие смерти различно у разных культур с разными верованиями и религиями. На Западе вы боитесь смерти, и эта тема запретна. В Китае все по-другому, здесь жизнь и смерть – обычные темы для разговора. В Азии жизнь рассматривают всего лишь как один из этапов, а смерть – как переходную фазу. В Африке многие все еще верят в пагубную силу мертвецов.

Мойра через стекло заглянула в большой пустой зал, залитый фантасмагорическим голубым светом. Никого не было видно.

– С кем ты чаще всего беседуешь? – спросила она вдруг.

– С тобой.

– А еще?

DEUS молчал. Мойра ожидала, что он выдаст одну из своих привычных фраз о допуске к этой информации, но через секунду DEUS ответил:

– С Лестером, перед самой его гибелью.

– А еще?

– С Туве Йохансен, Игнасио Эскуэром, Ван Юнем.

Она помолчала в нерешительности.

– Лестер задавал тебе вопросы о Присцилле Чжэн, Элейн Ло, Сэнди Чэн и Керри Лоу… и об убийце?

– Мне жаль, Мойра, но это конфиденциальная информация, у тебя нет к ней доступа…

Вот тебе и на… Мойра поразмыслила. С некоторых пор она и думать стала так, словно перешагивала через препятствие. Но ведь это всего лишь программа, а не живой человек. У DEUS’а сейчас период обучения, усвоения, иными словами, он растет. Конечно, он развивается семимильными шагами, но его нельзя назвать непогрешимым. Ему еще столько всего надо узнать… Представления о наивности и подозрительности ему чужды. Он ничего не опасается: просто реагирует так, как ему велели реагировать. Надо было найти способ его подловить, обойти его систему защиты. В таких случаях лучше всего подходит самый простой выход.

– Рабочая гипотеза: если б я имела доступ, ты бы как ответил?

На этот раз молчание немного затянулось.

– Я бы ответил «да».

Мойра вздрогнула. О Господи! Дело пошло! Сердце у нее подпрыгнуло. Она сосредоточилась.

– Рабочая гипотеза, – внятно повторила она. – Если бы у меня был доступ, как бы ты ответил на следующий вопрос: «Что именно спрашивал Лестер по поводу Присциллы Чжэн, Элейн Ло, Сэнди Чэн и Керри Лоу?»

– Он хотел знать, с кем они контактировали в Центре и был ли такой человек, с кем все они имели контакты?

Она затаила дыхание.

– И каков ответ?

– Есть такой человек.

– Кто?

– Сожалею, но это конфиденциальная информация. У тебя нет доступа…

– Рабочая гипотеза: если б у меня был доступ, что ты ответил бы на этот вопрос?

Пауза.

– Джулиус.

Черт побери… Покосившись на пристальный глазок камеры, наставленный прямо на нее, Мойра спросила себя, как далеко может зайти в своих вопросах, чтобы их не сочли подозрительными и в кабинете начальницы службы безопасности не зазвучал сигнал тревоги. Она вспомнила взгляд Регины Лим тогда на балконе. Наверняка она держит Мойру под прицелом. Может, она как раз сейчас смотрит на нее в глазок камеры?

– Что это были за контакты?

– Я не понимаю…

– Рабочая гипотеза: если б у меня был допуск, как бы ты ответил на вопрос: что за контакты имели эти девушки с Джулиусом?

– По моим данным, все они много раз находились в тех же местах, что и Джулиус, – ответил DEUS.

– В каких именно?

– В ресторанах, в клубах, на его яхте…

– У Джулиуса есть яхта?

– Есть.

– И все они поднимались на борт?

– Сожалею…

– Отлично, DEUS, спасибо.

– Не за что, Мойра.

В метро Мойра купила газету. «Саут Чайна морнинг пост» выходит на английском; она раскрыла ее и принялась читать статью об устойчивом прогрессе китайского рынка электромобилей. Другая статья сообщала, что Китай запустил «птиц-шпионов» более чем в пяти провинциях, чтобы вести наблюдение за населением. Эти летающие роботы снабжены крыльями, которые приводит в движение маховый механизм, системой контроля над полетом, камерой, датчиком GPS, анализатором данных и антенной для их передачи. Сверх того, они наделены искусственным интеллектом для улучшения параметров собственной производительности. В общем, как говорил бывший владелец «Вашингтон пост», «газеты – черновики истории». В пятьдесят лет все мы, благодаря прессе этого периода, будем вспоминать, как радикально изменился мир под влиянием бурного, доселе не виданного развития технологий.