Неожиданно мужчина повернулся, словно почувствовал чужой взгляд. Никита понимал, что он не мог его видеть, но тем не менее по печенкам прогулялся неприятный холодок.

Лицо мужчины показалось Никите знакомым. Где же он мог его видеть? Еще не старый, лет пятидесяти пяти, сухощавый, со слегка выступающими скулами. Взгляд пронзительный и одновременно жесткий.

Стоп! Их встреча состоялась примерно с год назад в квартире деда. Помнится, они тогда распили по бутылке пива и разошлись. Никита не помнил даже, о чем они в тот раз разговаривали, но почему-то ощущение от той встречи осталось гнетущее. Дед, вопреки обыкновению, держался скованно, и когда незнакомец ушел, он даже не попытался скрыть облегчения. Не удержавшись, Никита поинтересовался, что это был за гость, ведь прежде он его не встречал. Нахмурившись, дед ответил не без некоторого колебания, что это известный специалист по драгоценным камням.

И вот теперь он вдруг объявился в гостях у Вероники.

Никиту пробил озноб. А что если он, не замечая того, уже давным-давно находится под наблюдением, и встреча с Вероникой была лишь частью некоего многоходового хитроумного плана?

Мужчина сделал несколько шагов к окну, и теперь Никита мог рассмотреть его лицо получше. Вероника двинулась следом и что-то яростно заговорила визитеру в спину. Зиновьев видел ее лицо, перекошенное от гнева, пухлые губы, выговаривающие проклятия. Неожиданно мужчина развернулся, с размаха отвесил ей хлесткую оплеуху и быстрым шагом направился к выходу. Громко хлопнула дверь, и Никита услышал, как слегка дзинькнули оконные стекла. Отскочив от окна, он быстрым шагом направился в глубину двора, чтобы укрыться в глубокой тени. Через минуту гость Вероники вышел и направился к «шестерке», стоящей у угла. Простенькая, однако, машина для известного спеца по камням. Запустив двигатель, он тотчас отъехал.

Выждав еще несколько минут, Зиновьев направился в знакомую квартиру, уверенно позвонил. Ждать пришлось недолго. Почти тотчас он услышал в прихожей легкие шаги и звонкий голос Вероники:

— Я ведь уже все сказала!

Дверь распахнулась, и Никита увидел разгневанное заплаканное лицо Вероники, которое тотчас стало растерянным.

— Здравствуй.

— Это ты?

Никита сделал непонимающее лицо.

— А кого ты ожидала увидеть?

— Дело в том, что сейчас у меня был гость…

— И что?.. — продолжал разыгрывать непонимание Никита.

Неожиданно она нахмурилась.

— Мне бы не хотелось говорить об этом. У тебя какое-то дело ко мне?

Пожав плечами, Никита отвечал:

— Странный вопрос. Дел никаких нет. Но разве я не могу зайти к тебе просто так, как бывало раньше? Мне кажется, что нам есть чего вспомнить, о чем поговорить.

— Проходи!

Вероника всегда любила дорогие духи, и сейчас в комнате витал слегка горчащий аромат. Этот запах хотелось вдыхать, как запах благоухающего цветка. Никита даже зажмурился от удовольствия, так это было приятно.

Слегка приобняв девушку за плечи, он спросил:

— Разве ты хотела меня видеть?

Освободившись от его объятий, она ответила:

— Да, но это было давно.

— Вот как? — удивился Никита. — Мне показалось, что последний раз мы виделись с тобой всего лишь несколько дней назад.

— Ты опоздал. Это большой срок. С того времени очень многое изменилось.

— Вот как? Что ты имеешь в виду?

— Просто я стала другой. А потом ты забываешь, я все-таки замужем, — решительно подняла она свои большие глаза и с каким-то вызовом посмотрела на Никиту.

Подобное заявление вызвало у Никиты улыбку. Можно было бы напомнить о том, что на диванчике, который стоит у окна, они предавались таким безумным забавам, что даже богу Эроту стало бы неловко от их любовных утех. Но не напоминать же об этом женщине! Тем более замужней. Не стоит вводить ее в смущение.

— Нет, я этого не забыл.

Никита вдруг с тоской подумал о том, что сделал неправильный выбор. Ему надо было поехать к Тоне, которая всегда воспринимала его приход едва ли не как явление Христа. В ее теплых объятиях он сумел бы снять накопившееся напряжение, а заодно и затаиться на пару деньков.

— Вот видишь, — вздохнула Вика.

— Мне показалось, что я слышу в твоем голосе грусть.

— Возможно. За это время я многое переосмыслила. Тогда у меня не было никаких обязанностей, а сейчас они появились.

— А я думал, что мы займемся нашим любим делом.

— Извини, что я не оправдала твоих ожиданий.

— Может, присядем? — кивнул Никита в сторону дивана.

Вероника взмахнула руками.

— Господи, ты невыносим! Ничего не выйдет. Неужели ты думаешь, что я ничего не понимаю, не вижу, для чего ты заводишь эти игры? Скажу по-другому, сегодня я просто не расположена. Ну, нет у меня сейчас никакого настроения трахаться!

— Жаль. Сегодня ты мне как раз особенно нужна. Я тоже не понимаю этих игр. Ну что ж, тогда я, пожалуй, пойду, — повернулся Никита, дав себе обещание больше никогда не перешагивать этот порог.

— Постой!

— Ты раздумала? — обернулся Никита.

— Неужели ты не хочешь поговорить со мной просто так?

— Извини, мне сегодня не до разговоров. Я хотел бы просто отдохнуть.

— Тебе грозит опасность, — неожиданно сказала Вероника.

Никита внимательно посмотрел на Веронику.

— Это что-то новенькое в наших отношениях.

— Наши отношения здесь ни при чем. Я говорю совершенно о другом.

— Вот как. И что же это за опасность?

— Тебя уже давно ищут.

— Кто?

— За несколько минут до твоего прихода у меня был человек…

— Это он меня ищет? — спросил Никита.

— Ты его видел? — глаза Вероники расширились от ужаса.

— Нет. Просто предположил.

— Да. Но он не один. Только не спрашивай меня, что это за люди. С ними лучше не связываться.

— Интересная история получается. А тебе откуда все это известно?

— А ты не догадываешься?

— Нет.

— Тогда послушай, — набралась она духу. — Из Англии я приехала не случайно. Меня вызвали. Не знаю, каким именно образом, но они узнали, что у нас с тобой до моего замужества… как это сказать помягче… был роман. Вот ты говоришь, что мы с тобой прекрасно проводили время, а только эти фотографии, на которых мы с тобой лежим нагишом, каким-то образом попали к ним в руки.

— Черт возьми, у меня эти фотографии хранились в особом альбоме. Но потом они, правда, вдруг исчезли. Я подумал, что они просто куда-то подевались, — обескураженно сказал Никита.